Он поднялся, неглядя сунул лекарства в карман. Присутствие такого громадного мужчины делало и без того небольшую спальню крохотной. Хорошо хоть кровать выдержала эту тушу, а ведь могла сложиться пополам.
– Ладно, – ухмыльнулся моряк. – Чем угостишь заморского гостя?
– Ключи отдай.
– Всему своё время, Настя. Мы ведь никуда не торопимся, верно?
После того, как Рогор подставил спину, бояться я перестала. Зла он точно не причинит, зато нервы явно помотает. Эта догадка придала храбрости, я сумела взглянуть прямо, с дерзостью бойцового котёнка.
– А если там Косарь под дверью стоит?
– Постоит и уйдёт.
– Нет, он не уйдёт. Начнёт беспокоиться и злиться.
– Пусть злится, ему не помешает.
– Рогор!
Губы моряка дрогнули. Улыбка, которая и так держалась на них словно приклеенная, стала шире.
– Не кипятись, Настя. Давай посидим, поболтаем. Чаю попьём, в конце концов.
– Ты… Ты знаешь что такое чай?
– Пробовал пару раз, – отозвался Рогор и, не дожидаясь пока выйду из ступора, двинулся на кухню.
Если он ещё и чайник включит, то я позвоню 03 и прыгну в руки санитаров. И решетки на окнах меня не остановят.
Но к чайнику моряк не притронулся, просто водрузил свой зад на табуретку и замер в ожидании. Даже вздрогнул, когда электрический кувшинчик зашипел, подогревая воду. А когда я вручила ему дымящуюся кружку, слегка скривился. Значит, если и пробовал этот напиток, то не сильно проникся.
– А может кофе? – осторожно предложила я.
– Нет!
Интересно, интересно… И когда ж это Рогор успел приобщиться к благам нашего мира? И главное – где?
– Был у нас один колдун, – пояснил моряк. – Потом сгинул ни с того, ни с сего. Умер, наверно.
– А «у нас» – это где?
– В Горанге.
Очень информативно, просто с ума сойти.
Следующий вопрос задать не успела – дверной звонок разразился неистовым щебетом. От неожиданности подпрыгнула, Рогор тоже перепугался. Гадкая улыбочка наконец‑то исчезла с его лица.
– Ко мне пришли, – не без злорадства сообщила я.
– Как пришли, так и уйдут, – неожиданно парировал Рогор. – Ты лучше вот что скажи… Ты действительно замуж не собираешься?
Ну вот! Опять двадцать пять! Что за игру затеял этот черноглазый бес?
– Нет.
– А Косарь об этом знает?
– Причём здесь Косарь?
Голос моряка прозвучал по – бандитски хрипло:
– Ты действительно слепая или притворяешься?
– Мы с Косарем друзья, – неуверенно ответила я.
– Вот как? – и снова эта улыбочка, чёрт бы её побрал! – Он думает совсем иначе. А деревенские уже подарки к свадьбе готовят…
– Что?! Какие ещё подарки?
Мой вопрос потонул в новой нетерпеливой трели. Раньше дверной звонок не казался столь громким. Моряк отставил кружку, сам придвинулся. Его глаза утратили ехидные искорки, это всерьёз насторожило.
– Настя, тебе действительно нравится такая жизнь?
– Что? Какая?
– Ты ведёшь себя как мелкий купчишко. Это недостойно, Настя. Перед тобой целый мир, а ты занимаешься глупостями.
– Любая работа достойна, – отчеканила я. В глубине души вспыхнула злость.
– Согласен. – Рогор был предельно серьёзен. – Но если можешь добиться большего, размениваться на мелочи – преступление.
Я смерила моряка пристальным взглядом. Ответный вопрос прозвучал не слишком вежливо:
– И что же мне делать?
– Уходи. Уходи из этого, – он обвёл глазами кухню, – мира.
Такого предложения я не ожидала.
– Ну уйду, а дальше‑то что?
– Запри эту проклятую дверь и выброси ключ.
– С ума сошел?
В третий раз звонок не чирикал, а орал. Причём надсадно и крайне противно. Едва смолк, на дверь обрушился град ударов, они звучали гораздо громче, у меня даже уши заложило.
– Отдай ключи, – я требовательно протянула ладонь. Рогор сомневался несколько секунд, после встал и сам направился к двери.
Он спокойно вставил ключ, повернул. Мгновенье мной владела надежда – моряк благоразумен, он решил уйти в свой мир, оставить наедине с настырным гостем. Но когда дверь распахнулась, вместо ветхой лачуги взгляду предстала…
– Настя! – возопила разъярённая темноволосая женщина, в которой не сразу узнала сестру. Настроение и без этого было не слишком радужным, теперь упало в бездну. – Настя!!! Как ты посмела!
Натка будто не заметила Рогора, оттолкнула, промчалась в кухню. Её глаза метали молнии, на щеках алел недобрый румянец, а кулаки выглядели крайне опасно.
– Что ты себе позволяешь?! Что ты здесь устроила?!