Тучи, набежавшие с утра, даже не думали убираться восвояси. С лёгким пренебрежением игнорировали внезапно поднявшийся ветер и откровенно плевали на недовольное бурчание людей, которые надеялись, что к ночи небо вновь станет ясным, а парилка, наконец, закончится.
Косарь деловито озвучил очевидное:
– Гроза будет…
– Скорей бы, – в тон подхватила я.
На меня уставились две пары выпученных глаз.
– Молчи! Накликаешь! – выпалил Косарь. – А нам, как понимаю, постоялого двора не встретится, ночевать придётся в лесу! Знаешь, какого это, в грозу? Когда ветер деревья валит!
Я не ответила, уставилась вперёд. Мы как раз выехали из объятий очередного леса, впереди распростёрлось широкое, пару километров в диаметре, плато. Вдалеке, ровная земля обрывом уходила в море. В наступивших сумерках, под небом, укрытым плотным одеялом туч, море казалось мрачным, почти чёрным.
Крепость высилась на самом краю. Казалось, достаточно одной хорошей волны, чтобы обрушить её в воду.
– Эй, Настя, не зевай! – позвал Косарь. Тракт поворачивал на северо – восток, к столице, далеко обходил крепостные стены. Спутники уже развернули лошадей и не слишком радовались моей заминке.
Язык чесался соврать. Сказать, мол, мы только переночуем в крепости и дальше поедем. Но сказала правду – в конце концов, Креатин уже не сможет помешать нашим планам. Даже если сообщит своим, что пункт назначения поменялся, горанский отряд уже не настигнет.
– Настя, ты с ума сошла?!
Крик возмущения принадлежал не магу, а вешенскому верзиле.
– Вовсе нет, – ответила я, направив вороную к крепости.
– Да кто нас туда пустит?!
– Кто, кто… Турук Макто. Кто ворота откроет, тот и пустит, – буркнула в ответ.
Нервное хихиканье за спиной навело на мысль, что не всё так гладко, как я себе представляю. Я не стала останавливать лошадку, а когда Косарь и Креатин нагнали, сказала мрачно:
– Были времена, когда мой мир был так же чист и наивен, как ваш. В случае войны, всё мирное население пряталось в замках и вот таких крепостях. Разве у вас по – другому?
Косарь перестал хихикать, голос прозвучал серьёзно:
– Всё так.
– И в чём проблема? – менторским тоном продолжила я. – Горанг напал на Ремвид. Мы – мирное население и нам нужна защита. Они обязаны её предоставить.
– Но горанцы не вредят мирному населению, – встрял Креатин. Для парня, планы которого только что рухнули, он держался очень достойно.
– А мы не верим. Мы всё равно боимся горанцев. К тому же… я беременна.
– Беременна?! – хором выдали парни.
– Ну да. От Косаря, – я озорно подмигнула вешенцу. Но тому потребовалась ещё пара минут, чтобы осознать новую деталь нашей легенды. После, деревенский верзила расправил плечи и выпятил грудь, только яркий румянец выдавал его смущение. – Беременную женщину точно не прогонят.
В крепости тем временем загорались огни. На макушке несколько больших, ярких – видимо, крепость служила ещё и маяком. Остальные – мелкие и тусклые, в окнах и на вершине внешней стены.
Чем ближе подъезжали, тем сильней было разочарование. Увы, строение оказалось не таким основательным, каким казалось издалека. Круглая, высокая башенка, похожая на шахматную ладью, отгороженная ещё одной стеной – внешней. Эта была гораздо ниже, и если бы не угрожающие зубцы, не слишком отличалась от добротного дачного забора. В диаметре башня составляла не более двадцати метров, между ней и «забором» ещё с десяток. Высота строения восторгов тоже не вызывала – с четырёхэтажный дом.
«Ну и почему горанцы боятся этой каменной хибары?» – усмехнулась я мысленно. В поисках ответа скосила взгляд на Креатина. Юноша был спокоен как танк. Чёрт, а может он просто не знает, что соваться в эту крепость запрещено?
…Мы не рассчитывали на радушный приём и морально готовились к любому ответу, кроме этого:
– Война? Какая ещё война?
Толстощёкий страж расхохотался и захлопнул смотровое окошко ворот.
– Как какая? – ошарашено выдохнула я.
А Косарь крикнул громко:
– На нас Горанг напал! Открывайте!
– Горанг? – от хохота стражника массивные ворота чуть подрагивали. Или мне показалось?
– Горанг! – подтвердил Косарь. – Неделю тому! Высадились на западном берегу, а теперь скачут к столице.
Новый приступ хохота заставил нас отшатнуться.
– Да эти трусливые собаки на севере сидят! Всё не решаются перейти горный хребет! – докатилось с той стороны ворот.
Косарь побледнел, я побагровела, а Креатин выглядел оскорблённым до глубины души.