— Давайте, ребята, придумаем, что бы такое на Ивана наговорить.
Приходят к старику:
— Ты, батюшка, не знаешь, какой наш Иван хитрый. Он нам не тем еще хвалился.
— А чем же он хвалился, ребята?
— Я, — говорит, — не то, что вы. Захочу, достану кота-игруна, гусака-плясуна и лисицу-цимбалку. Поверил старик. Призывает Ивана.
— Тут ребята про тебя говорят, что ты можешь достать кота-игруна, гусака-плясуна и лисицу-цимбалку.
— Нет, батюшка! Ничего я об этом не знаю.
— Как так не знаешь? Ты мне не перечь! Ни к чему мне такая речь. Хоть и не нужны они мне, а чтобы достал их непременно!
Загоревал Иван, пошел к своему коню на совет:
— Ох, верный мой конь, беда мне… А конь говорит:
— Это — беда не беда, впереди будет беда. Садись на меня, поедем добывать заказанное.
Отправляется Иван в чужие города. Остановился конь у высоких хором и говорит:
— Живет здесь богатый купец. Ступай к нему, проси продать кота-игруна, гусака-плясуна и лисицу-цимбалку. Будет просить он в обмен твоего коня. Ты соглашайся. Только смотри, когда будешь меня отдавать, сними с меня узду.
Сделал Иван, как велел конь. Отдал ему купец кота-игруна, гусака-плясуна, лисицу-цимбалку, а Иван — взамен своего золотого коня.
Уздечку снял. Говорит:
— Уздечка у меня дареная, непродажная.
Вышел в чисто поле, слышит — земля дрожит. Подбегает к нему верный конь.
— Ну, поедем домой, хозяин. Ушел я от купца. Привез Иван старику подарки. Сбежались братья смотреть на диво. Лисица в цимбалы бьет, кот песни играет, гусак пляшет.
— Эх вы! — говорит старик братьям. — Никуда вы не годны. Вот Иван у меня голова — все исполнил мои дела!
А те в ответ:
— Ох, батюшка, Иван не то еще знает. Сам хвастался.
— А что? Что он знает, ребята?
— Он нам, батюшка, говорил: «Я знаю, где гуслисамоигры достать».
Призывает старик Ивана:
— Иван, привези мне гусли-самоигры!
— Ох, батюшка, я их видать не видал, слыхать про них не слыхал.
Рассердился старик.
— Надоели, — говорит, — мне твои отпоры! Ты мне не перечь! Ни к чему мне такая речь. Чтобы достал гусли-самоигры!
Пошел Иван к коню на совет:
— Ой, конь мой верный! Вот пришла моя беда!
Конь ему отвечает:
— Это — беда не беда, впереди будет беда. Иди спать. Утро вечера мудренее.
Встает Иван рано, седлает золотого коня, отправляется в густые леса. Ехали-ехали. Видят: стоит избушка на курьих лапках, на собачьих пятках.
Говорит Иван:
— Избушка, избушка, стань ко мне передом, на запад задом.
Повернулась избушка. Выходит из нее баба-яга, костяная нога — на ступе ездит, метлой подметает, пестом погоняет.
— Ах ты, добрый молодец! — говорит. — Зачем сюда заехал? Или тебе головы не жалко?
Иван ей отвечает:
— Эх, бабушка ты, старушка! Не спросила ты, какое у меня горе-беда! Накормлен ли я, напоен ли я или с голоду помираю? У нас на Руси дорожного человека злым словом не встречают, добром привечают. Сперва накормят, напоят, а потом и разговор ведут. Умилилась старушка его словам.
— Иди, — говорит, — парень, сюда. Моим гостем будешь.
Слезает Иван с золотого с коня. Входит в избушку на курьих лапках, на собачьих пятках. Сажает его старушка за стол. Накормила, напоила, про горе-беду расспросила.
— Ах, бабушка! Горе мое большое, — говорит, — Иван. — Как мне быть? Где мне гусли-самоигры добыть?
— Я, родимый, знаю, где эта диковинка.
— Ой, бабушка, расскажи, моему горю помоги!
— Парень-красота, жалко мне тебя. Трудное это дело. Есть у меня сестра, а у нее сын Змей Горыныч. Так эти гусли у него. Не любит он духу человечьего. Боюсь, как бы он тебя не съел. Ну уж я постараюсь для тебя — сестру упрошу, тебе помогу. Вот мой двор, а посреди двора — дубовый кол. Привяжи к нему коня за шелковые повода. А я дам тебе клубочек, держи его за кончик. Будет он катиться, а ты следом иди. Вот идет Иван, а клубочек впереди катится. Приходит ко двору Змея Горыныча. Заперты ворота на двенадцати цепях, на двенадцати замках. Постучался Иван. Вышла старушка — мать Змея Горыныча.
— Ох, парень молодой, зачем сюда — зашел? Мой сын прилетит голодный, он тебя съест!
Отвечает ей Иван:
— Бабушка ты, старушка! Не спросила ты у меня, какая моя беда. Голодный ли я, холодный ли? У нас на Руси дорожного человека злым словом не встречают, добром привечают. Сперва накормят, напоят, а потом и разговор ведут.
Умилилась старушка его словам, повела его в избу. Накормила, напоила, про беду-горе расспросила.
— Не печалься, парень-красота, — говорит, — Я твоему горю помогу.