— А куда вас переводят, если не секрет? — кивнул лейтенант на четыре полуторки, в которые загружали получивших ранения красноармейцев.
— Пока в Дорогобуж, а там видно будет.
— В Дорогобуж? — о чем-то задумался Карпов.
— Мы тоже туда едем. Можем пойти одной колонной.
Военврач пожала плечами, мол, мне все равно. Митюшин видел, как их начальник конвоя о чем-то шушукался с военврачом, а потом Петренко принес белые куски материи, на которых был нарисован красный крест. На самом сержанте был наброшен на плечи белый халат. Водители, собравшиеся в кружок на перекур, непонимающе смотрели на сержанта.
— Наш Петренко в хирурги заделался, — пошутил Митюшин. Парни засмеялись, чем смутили сержанта.
— Чего зубоскалите? — набросился на них мужчина.
— Митюшин говорит, что вы теперь на хирурга стали похожи, — назвал причину хихиканья дружок Константина.
— Дошутишься ты у меня Митюшин. Смотри, чтобы я тебе как хирург, не вырвал без наркоза один орган! — пригрозил Петренко. Петров не удержался, чтобы в свою очередь не поддернуть Костика.
— И какой? Не язык случайно?
— Кое-что похуже, орган, без которого Митюшин больше ни одной вдове не понадобится, — ответил сержант, под общий хохот.
— Хорош ржать. Разобрали кресты и приделали их к бортам. Теперь мы не золотой конвой, а санитарный.
Причину такой маскировки понимал каждый. Где-то впереди притаился коварный враг и значит, надо сбить его со следа, любым способом. Первыми пошли машины груженные ранеными бойцами, а за ними пристроились и машины группы Баранова. Грузовик Митюшина тянулся за машиной Петрова, в которой в качестве часового, сидел сержант Петренко. Колонна шла без остановок до самого Усвятья. В поселке пришлось делать временную остановку. Люфтваффе разбили на марше артиллерийскую батарею на конной тяге, и теперь санитары оказывали необходимую помощь и собирались забрать самых тяжелых с собой. Водители, пользуясь, случаем кто, доливал воду в радиатор, кто курил, а такие, как Митюшин, перекусывали продуктами из собственных запасов. Костик только отправил в рот кусочек сала, заботливо приготовленного ему Полиной Егоровной, как заметил, что в его сторону движется сержант.
— Все жрешь? — с каким-то презрением произнес Петренко.
— Нет, чтобы с товарищами поделиться. На кулака ты смахиваешь Митюшин, хоть сам из пролетариев.
— Я товарищ сержант, свое ем, а не чужое и не жду, когда государство позаботится обо мне, — тонко намекнул Константин на обязанности сержанта насчет кормления личного состава.
— По мне, так мы все были в одинаковых условиях, и стало быть, и у других, как и у меня, имеются малые запасы харчей из деревни.
— Куда им до тебя! Не каждый так сможет охмурить хозяйку. И за какие такие заслуги, хозяйка так позаботилась о тебе? — явно намекал мужчина на его сексуальные способности.
— Я, сложа руки, не сидел и не ждал, когда готовенькое положат в рот, а отработал на совесть по хозяйству, — огрызался Костик.
— Вон ты, какой работяга! Пойдем к лейтенанту, он кое о чем хочет тебя спросить.
Тон Петренко очень не понравился водителю. Особенно ему не понравилось то, что сержант во время движения плелся сзади, словно вел его под конвоем. Карпов ждал Константина у своего авто.
— Товарищ лейтенант, — начал было доклад Митюшин, но офицер оборвал его на полуслове. Он протянул в сторону рядового пачку «Кэмела».
— Что это такое и откуда?
— Сигареты, — выдавил из себя Костик, понимая, что ему придется рассказывать о своем странном пассажире.
— Родину, сука за пачку немецких сигарет продал? — зашипел сзади сержант.
— Вот и выяснилось, кто на нас Абвер навел, — вынес вердикт Петренко.
— Это американские, а не немецкие, — попытался оправдаться Константин.
— Какая разница? — было все равно сержанту.
— Колись, кому ты нас продал? Хорошо хоть Петров бдительным оказался. Скрытая это контра, товарищ лейтенант. Постоянно чем-то недоволен, — выплескивал на парня сержант, весь свой накопленный за последнее время негатив.
— Что скажете Митюшин? — более спокойно спросил младший офицер.
— Откуда у вас такие сигареты?
— Меня угостили.
— Кто? — вел расследование Карпов.
— Призрак. Он ко мне приходит периодически, — сказал правду Митюшин, но эта правда больше смахивала на выдумку. И тут он получил сильную затрещину в правое ухо. Пилотка улетела на землю, и он едва устоял на ногах.
— Какой призрак? Ты за кого нас принимаешь? — орал скорый на расправу Петренко.