Однако же Вендрамин оказался столь огромным, что герцог, смерив его взглядом, только и смог вымолвить:
— Это ж надо — до чего здоров!
— Такого запросто не арестуешь, — благоразумно добавил один из сбиров. — Не мешало бы вызвать подмогу…
— Давай, Джакопо, дуй за нашими, — бросил в ответ герцог, признав справедливость замечания. — Хотя постой, — тут же спохватился он. — Мы их разыграем.
И, полагая себя в абсолютной безопасности, герцог отважно шагнул навстречу рыбакам.
— Эй, ребята, — сказал он, — можно вас на два слова? Нам с другом нужно с вами поговорить.
— Почему бы вам с другом, — грубо отвечал Паоло, — не пойти куда подальше.
Герцог не привык к подобной манере общения; лицо его исказила гримаса.
— Видимо, молодой человек, мне придется быть с вами предельно откровенным… С вами желает увидеться одна очаровательная особа; я здесь по ее поручению.
— Иди к черту!
— Но… — пролепетал герцог и, так как Паоло прибавил шагу, попытался удержать его за рукав рыбацкой куртки.
Вне себя от ярости, юноша резко и проворно развернулся и отвесил министру полиции такого пинка, что тот растянулся на мостовой.
Вендрамин покатился со смеху.
Что это был за смех! Если бы носороги умели смеяться, то именно так бы они и смеялись.
Паоло, не обращая больше внимания на герцога, двинулся дальше. Вендрамин бросился следом, гогоча от радости так, что содрогались стекла соседних лавочек.
Едва разгневанный герцог вскочил на ноги, как прибежали его люди.
— Арестуйте их! — закричал он. — Арестуйте!
Тотчас же с дюжину сбиров преградили путь двум немало удивленным рыбакам. Впрочем, удивление последних было вполне объяснимым: возможно ли, чтобы столько полицейских пришло на помощь какому-то лаццарони?
Однако же Паоло это не испугало. Он, конечно, хотел последовать за молодой женщиной, но не любил, чтобы ему досаждали, а потому смело двинулся на сбиров.
Те же набросились на Вендрамина, решив, что прежде всего необходимо справиться с великаном, — потеряв такого соратника, паренек и сам прекратит сопротивление.
Но гигант отряхнулся, и пятеро или шестеро вцепившихся в него ищеек полетели на землю. Юноша вновь пустил в ход ноги, и трое или четверо сбиров присоединились к своим распластавшимся на мостовой товарищам.
Образовавшаяся горка из тел погребла под собой герцога; каждый из сбиров пытался высвободиться, но Вендрамин продолжал забавляться. Выхватывая то одно, то другое тело за руку либо за ногу, великан вертел его в воздухе и вновь швырял в общую кучу, которая копошилась, кричала и горланила, к величайшему его удовольствию.
Но сбиры вырастали перед друзьями, словно грибы после дождя, и вскоре рыбаки оказались внутри плотного кольца окружения.
Однако Вендрамин имел вид столь грозный, что полицейские лишь смотрели на него с опаской, не решаясь приблизиться.
В это время герцогу удалось вскочить на ноги и, отбежав подальше, укрыться за спинами десятка ищеек.
— Синьора, сдавайтесь, — крикнул он, обращаясь к юноше. — Вы раскрыты; любое сопротивление бесполезно!
И тут Паоло все понял.
«Вот так штука! — сказал он себе. — Меня приняли за ту очаровательную даму, которую я сопровождал. Как это мило! Позволив арестовать себя, я окажу ей услугу, так пускай же сбиры нас забирают!»
И он шепнул Вендрамину:
— Не сопротивляйся; так нужно.
— Ваше превосходительство, — прокричал он Корнарини, которого узнал наконец под столь непривычными для герцога одеждами, — мы готовы следовать за вами; но я хотел бы заявить, что ни в каком заговоре не участвовал.
— В этом мы разберемся, синьора, и я не сомневаюсь, что его величество будет к вам снисходителен.
Довольный тем, какой оборот приняло дело, герцог подошел ближе.
Паоло сохранял хладнокровие.
— Ваше превосходительство, — промолвил он, — прошу вас запомнить, что мы были атакованы без какого-либо предупреждения с вашей стороны.
— Признаю это, bellina dona[11].
— И что мы дрались, полагая, что защищаемся от сутенеров.
Герцог, видя, что гигант позволил связать ему руки, а молодая женщина готова сдаться, с радостью признал и это.
— Согласны ли вы, — продолжал Паоло, — что, как только мы узнали, что имеем дело со сбирами Его Величества, то тут же прекратили драку?
— Призываю всех вас в свидетели!
На сей раз Паоло обращался к собравшимся вокруг зевакам; все они были его друзьями либо знакомыми, его подданными — если принять во внимание титул, данный ему французским художником.