Выбрать главу

Корнарини вошел в кабинет с торжествующим видом.

— Сир, — сказал он, — одна из них попалась в наши сети.

Простив герцогу сие несоблюдение этикета, король вздрогнул от удовольствия — он понял, что речь идет о заговорщице, — и спросил:

— Когда вы ее арестовали?

Министр несколько приуныл.

— Арест еще не произведен, — пояснил он, — но эта женщина уже у нас под пятой.

— Так раздавите гадину.

— Ваше Величество понимают, что я выражаюсь фигурально. У нас есть абсолютная уверенность, что одна из участниц этого тайного общества высадилась накануне в Неаполе. Мы ее выследили и даже имеем приметы.

— Приметы? Ну-ка, ну-ка…

— Это женщина среднего роста.

— И все?

— Ну… э…

— Блондинка или брюнетка?

— Волосы ее скрывала мантилья.

— Полная или худая?

— Она была в плаще.

— Хорошенькая или уродина?

— Лицо ее было закрыто вуалью.

Король рассмеялся.

— Ваше Величество…

— Но, болван, все, что ты знаешь, это лишь то, что она была среднего роста… А что, если она была в туфлях на высоких каблуках или толстой подошве? Твои агенты ведь не заглядывали ей под юбки?

— Сир, однажды мои люди уже сорвали маску с одной женщины в надежде обнаружить под ней одну из тех проклятых карбонариев, что причинили нам столько вреда…

— И то оказалась принцесса Ламбелла, переодетой вышедшая в город в поисках любовных приключений… Мне это известно.

— Сир, мне тогда крепко от вас досталось.

— И поделом.

— Я наказал своих людей.

— И правильно сделал.

— С тех пор они не решаются срывать вуали.

Король пожал плечами.

— Герцог, — промолвил он, — сбир — это человек, у которого есть рука и плечи. Плечи — для того чтобы получать град ударов палкой в случае, если он имел дерзость вызвать скандал, воспрепятствовав амурным делам принцессы, рука — для того чтобы получать зарплату, но лишь в том случае, если он задержал члена одного из тайных обществ. Так вот, я подозреваю, что вам больше нравится как машут палкой, чем развязывать тесьму на вашем кошельке… моем кошельке.

— Уж не думает ли Ваше Величество…

— Я уверен, что ты меня обворовываешь, герцог, но не могу тебя наказать, бедный мой Корнарини. Ты не достоин того, чтобы быть обезглавленным. Это казнь для человека благородного, и такой презренный трус, как ты, ее не заслуживает… С другой стороны, герцогов не вешают, поэтому я тебя и не наказываю. Но, похоже, мне все-таки следует подобрать для тебя подходящую смерть… Однако вернемся к этой женщине. Как ты собираешься ее брать?

— Сир, — проговорил обиженный выпадом короля герцог, — на сей раз Ваше Величество будет довольно… Я разработал отличный план.

— Неужели?

— Прежде всего я постарался не допустить утечки имеющихся у нас сведений и уверен, что эта женщина и не подозревает, что мы взяли след.

— Хорошо, — сказал король. — Вот только кажется мне, что это была не твоя идея.

Герцог покраснел, но продолжал:

— Мы убеждены, что она приплыла на корабле, который под американским флагом стоит сейчас в открытом море, вне наших вод.

— Эти американцы! — проворчал король. — Вечно лезут во все, что их не касается!

— Полагаю, интересующая нас женщина в один из погожих деньков попытается на лодке добраться до шхуны, которая ожидает ее вне пределов нашей морской юрисдикции.

— Ты сам до этого додумался?

— Сир, на службе Вашему Величеству самым глупым приходят в голову блестящие мысли.

— Определенно, — пробормотал король, — льстец в тебе преобладает над министром.

— Могу предположить, что для того, чтобы не привлекать к себе внимание, эта женщина переоденется в матроса. Я уже приказал усилить наблюдение за портом: все курсирующие вдоль берега шлюпки находятся под неусыпным контролем наших агентов. По моему распоряжению, особое внимание они уделяют молодым мужчинам, которые могут оказаться женщинами.

— Великолепно!.. Вот уж действительно, Корнарини, повезло тебе так повезло — мало того, что родился герцогом, так еще и самодержца в правителях имеешь.