Канивец говорил с болью. Разговор о взаимоотношениях с конструкторами и производственниками горячо подхватили гости. Что же происходит? Сельскохозяйственная наука, селекционеры дают хлеборобам многое — новые сорта пшеницы, кукурузы, подсолнечника и других культур; агрохимия создала сильные удобрения, а вот промышленность, конструкторы отстают. К новым тракторам у механизаторов претензий нет, а вот к зерноуборочным комбайнам и сеялкам разного типа и назначения, культиваторам и другим инвентарным машинам рекламаций не оберешься. Принципиально новые машины, рассчитанные на высокие, растущие год от года урожаи, на поля не поступают.
Федор Яковлевич подвел гостей к сеялке, еще не потерявшей заводского блеска.
— Ну, вот возьмем, к примеру, эту новую зерновую сеялку Сибсельмаша со Знаком качества. А что в ней нового? Механизмы, которые подают туки вместе с зерном, такие же плохие, как в старых сеялках, без Знака качества. Нету в ней ворошилки для удобрения. Чуть больше откроешь клапан — много сыплется его, чуть прикроешь — совсем не бежит. Если бы конструкторы работали с нами в контакте и давали нам свои машины для испытания, прежде чем запускать в производство большими сериями, мы бы помогли им довести их до нужной кондиции — нам же работать на этих машинах, в конце концов! Но конструкторы пренебрегают нашим опытом.
Гости усаживались в автобусы. Канивец спросил у меня озабоченно:
— Так вы к нам надолго?
— На недельку, Федор Яковлевич.
— На недельку? — Он еще больше озаботился, — Так, так… Что робыть, не знаю. Мне зараз надо ехать с гостями на ферму, а потом — в больницу, за матерью… Как быть с вашей ночевкой? Где же вас устроить на постой?
— Езжайте, Федор Яковлевич, не беспокойтесь обо мне. Я устроюсь тут, на полевом стане.
— Ну, если так, то ладно. Поживите, оглядитесь, познакомьтесь с нашими механизаторами — хлопцы что надо. Никитич, — обратился он к сторожу, — как у тебя с продуктами?
— С продуктами нормально, запас есть, хватит на неделю на двоих.
— Ну, тогда я поехал спокойный, — сказал Канивец. — Потолкуем с вами завтра. А ты, Никитич, обеспечь человеку быт. Дай чистые простыни, одеяло, ну, и остальное, что потребуется.
Канивец сел в «уазик», поехал с гостями на ферму, к жижесборнику, а я остался посреди двора в одиночестве. С моря с пронизывающим ветром летел липкий снег. Степь, тоскливая и нелюдимая, казалась черным бумажным листом, иссеченным белыми косыми линиями. Тоскливость стала было заползать в душу, но тут до меня донесся приятный с детства дымок кузнечного горнила, и затем я услышал деловитый, веселый звон наковальни. И степь уже не казалась мне такой отрешенной и унылой. Душа встряхнулась и ожила, и я пошел на край зяблевого поля, где у сеялочных сцепов хлопотали механизаторы. Я направился к ним. Мы разговорились, познакомились. Тут были Николай Левченко, Николай Виниченко, Дмитрий Репник, Григорий Кудлай, Василий Канивец. Присмотрелся я к сеялочному сцепу и обнаружил немало любопытного. Например, система креплений, соединяющих боковые сеялки в сцепе, дополнена растяжками неизвестной мне конструкции, еще новенькими, недавно кованными — с них даже не сошла свежая бордовая окалина. В бригаде Канивца заранее думают о том, что может случиться в горячие дни весеннего сева: бывало, обрывались крайние сеялки на повороте. Благоразумнее ведь застраховать надежно их заранее, чтобы потом, в загоне, не терять драгоценного времени.
И еще я увидел заостренные пластины, приваренные к рамам сеялок. Они счищают с колес налипшую землю. Казалось бы, мелочь, а служит повышению качества сева, экономит время сеяльщиков. Это те мелочи, которые, как говорили механизаторы, работают на хороший урожай.
Механизаторы стали налаживать новую сеялку Сибсельмаша, и тут обнаружилось, что недостает хомутов.
— Неси один хомут кузнецу для примера, он сделает тебе, сколько нужно, — сказал Григорий Кудлай Николаю Левченко и обратился ко мне: — Хорошо еще, что у нас свой кузнец и своя кузня при полевом стане. А если б не было? Бежать в Сельхозтехнику? До нее далеко, километров тридцать с гаком, да и неизвестно еще, нашлись бы там запасные хомуты к этой сеялке!