— Единственное, что нас пугает, — это другие люди, а не природа! — раздался выкрик, поддерживаемый одобрительным гулом и нестройным хором: «Да чёрт возьми! Хрена с два я сдамся!» Это даже не Ши Цинсюань говорил, а кто-то другой из толпы.
— Нам не нужны боги, чтобы выстоять! Боги это картинки в храмах. Мы же люди. И только мы в ответе за происходящее на земле!
Голоса поддержки звучали всё уверенней и уверенней, вызывая едва ли не слёзы гордости в глазах у бывшего Повелителя Ветра.
Тем временем ураган с моря подлетел неминуемой гибелью волн к самому порту, но стих так же мгновенно, как и появился. Водные стены скользнули на пирс, сливаясь в единое создание. Порывы ветра и отдалённые грохоты молний никуда не делись, но к ним добавились вспышки на небесах, отчего Хуа Чэн вздрогнул и, в последний раз коснувшись плеча Ши Цинсюаня исчез, оставив людей и двух богов войны разбираться с возможным всемирным бедствием.
Всем было плевать на шторм, который начался и утих. Демоны, мечущиеся внутри круга, всё прибывали, истощая силы держащих заслон. Они словно бы понемногу питались энергией людей, заставляя их сомневаться в правильности решений и собственных силах. А это могло быть смертельно. Один за другим, бедняки соединяли чужие руки и покидали круг, извиняясь. Они оседали в траву рядом и тяжело дышали, переживая перед пустым взглядом картины своего прошлого.
Кто-то плакал, кто-то был готов закричать. И каждая такая потеря грузом ответственности ложилась на плечи других. Ши Цинсюань был в отчаянии. Он пытался подбадривать оставшихся стражей, но ветер подхватывал его голос и уносил куда-то в поля, разбивал об каменные стены столицы и не позволял быть услышанными.
Внезапно чьи-то тёплые руки обхватили его со стороны. Крепко, почти безумно кто-то обнял его и прижался, утыкаясь лицом в плечо. Мгновение, и тело сзади затряслось мелко-мелко. Ши Цинсюань не мог себе позволить обернуться, но по фигуре, по теплу, по запаху…
— Мин И?..
В голосе, правда, звучало не тепло, а ужас. Осознание того, что Повелителя Земли на самом деле не существует, и единственный, кого он мог узнать, — это Черновод, прострелило в сознании болезненной вспышкой.
— Прошу тебя! Умоляю! Ради всего, что было, ради памяти тех, кто давно погиб, ради того света, что есть внутри тебя, прошу тебя, умоляю, не разрывай круг! — крик отчаяния сорвался с губ Ши Цинсюаня и тут же был подхвачен ветром.
Удивительно, как магия двух богов войны поддерживала оставшихся добровольцев: им могло быть сколько угодно страшно, но ни единый их волос не пострадал от стихии, которая бушевала вокруг и внутри. Но все старания могли оказаться напрасными, потяни сейчас Хэ Сюань назад всего одного человека. Один рывок, и цепь будет разрушена, как и жизни тысяч людей.
— Пожалуйста. Прошу тебя. Прошу! Я поменялся судьбой! Я ушёл! Если ты хочешь — забери меня потом назад! Мучай меня и пытай столько, сколько захочешь, но прошу, позволь завершить это дело! — молил Ши Цинсюань, глядя прямо на месиво из душ, мечущихся в ограде и ощущавших слабеющее звено.
А потом стало легче. Тело словно бы начало наполняться энергией. Не резко захлёбываться, как от хлопка Хуа Чэна, а медленно наполняться, словно найдя внутренний резерв. Тело за спиной всё ещё сотрясались, и неосторожный порыв ветра донёс до уха Ши Цинсюаня плач.
— Я никогда не причиню тебе зло или боль. Прости меня. Я никогда не смог бы и не смогу. Я… — Хэ Сюань, демон Черновод, плакал, обнимая единственного в мире человека, который был готов понять его, и которого он предал. Иначе поступить было нельзя, но месяцы безрезультатных поисков дали ему чётко осознанать свои реальные чувства, чем годы нахождения рядом. Всем известна пословица — что имеем, не ценим, а потерявши — плачем. Именно её прочувствовал на своей шкуре демон Чёрных Вод, когда понял, что потерял в омуте бесталанных душ своего возлюбленного. И сейчас медленным потоком силы он надеялся компенсировать всё то, что не мог сказать или сделать.
— Я тут ради тебя, — признание настолько нереальное, насколько и желанное. Облегчение для Хэ Сюаня, высказавшего наконец чувства, и вскрик ужаса и боли для Ши Цинсюаня, который не знал и не понимал, что происходит.
— Твой веер… Я починил его и принёс, — одна из ладоней нехотя оторвалась от груди Ши Цинсюаня и, скользнув назад, вынесла перед его глазами веер Повелителя Ветра, его божественный артефакт и символ, уничтоженный не так давно Черноводом. Вспышка света от пролетевшего мимо духа на мгновение ослепила юношу, позволяя воспоминанию выйти на передний план. Два веера, его и брата, разбитые и раскрошенные, валяются на влажном полу. По телу пробежала дрожь.
— Я больше не Повелитель Ветров. Убери, — задыхаясь от подступивших к горлу слёз, попытался сказать что-то Ши Цинсюань, но вырываться из объятий, рискуя разорвать круг, он не стал. Даже сейчас он, находясь в руках того, кто ненавидел его больше жизни, всё ещё думал о других.
— Прошу тебя. Он сломан, но он всё ещё твой. Я знаю… Я верю в это. Я верю в тебя… — голос Черновода уже не уносил ветер. Даже больше. Ураган словно бы дошёл до границы и поглотил их круг, позволяя насладиться тишиной, которая царила внутри. Полнейший штиль. В этом молчании послышалось несколько облегченных вздохов и слова Черного Бедствия, такие отчётливые и громкие. Даже кричащие. Ши Цинсюань думал, что ему показалось, но нет. Голос за спиной раз за разом, всё громче и громче, повторял:
— Я верю в тебя. Я верю в тебя, Повелитель Ветров. Я верю в тебя, и ты мой бог!
Не выдержав этой клеветы и спектакля на публику, Ши Цинсюань рывком скрепил руки людей и выскользнул ненадолго из круга, перехватывая веер, чтобы обернуться и встретиться взглядом со своим лучшим другом и злейшим врагом. С тем, в кого он был безумно влюблён и на кого смотрел, как на учителя.
— Я не бог! Я выполнил всё, что ты просил! Неужели ты настолько хочешь мести, что готов играть на моих чувствах? Ты хоть сам веришь в то, что говоришь?
Злые слёзы стекали по щекам юноши, когда он, смертный, вооруженный белоснежным веером из бумаги, наступал на одного из опаснейших демонов мира.
— Ты можешь уничтожить моего брата и меня, можешь разрубить на куски моё тело, но душу… За что ты так поступаешь? За что смеёшься над любовью, которую я пытался тебе подарить?
Черновод отступил лишь на пару шагов и наконец откинул капюшон, являя лицо. Тёмные круги под глазами, впалые щёки, роспись морщин и покрасневшие глаза, в которых стояли слёзы. Жуткий демон Чёрных Вод, Хэ Сюань, глядел на Ши Цинсюаня со всей искренностью, на которую был способен. В его тёмных одеждах и движениях не было ни капли лжи, а чёрные волосы, обычно подобранные золотой заколкой, теперь были растрепаны и лежали на плечах.
— Ши Цинсюань… Я… Я тебя прошу…
Он сделал ещё шаг назад и замер, подталкиваемый ветром.
— Ты в праве на меня злиться. Но я не просил и не хотел этого… Я… Я давно уже не ненавижу тебя. Не могу. И я всё понял.
В это мгновение раздался треск и молния с небес ударила в землю совсем рядом. Ши Цинсюань едва не погиб от её удара, чем переполошил людей вокруг. Те едва не разорвали строй, попытавшись метнуться к юноше, чьё тело подкинуло инерцией. Но Хэ Сюань был быстрее. Метнувшись вперёд, он поймал летящее тело, подхватив его руками. Веер в руках юноши загорелся. Пламя жадно стало поедать бумагу, которая перестала быть волшебной после разрушения.
— Я просто человек… Если хочешь всё забыть и оставить в прошлом — пусть так и будет, — обронил он, словно ничего только что не произошло, но пульс и сердце, бьющееся едва ли не в самом горле, выдавали страх и волнение Ши Цинсюаня.
— Мы всё можем исправить, — предложил Хэ Сюань, который давно ещё поймал мужчину, которого освободил Повелитель Ветра, совершая свой побег. Он не был бессмертным богом, но обладал гораздо большей удачей и шансами, а со знаниями Хэ Сюаня о подменах…