Выбрать главу

Взгляд Гензеля метнулся от Ашера к Эрику и Питеру, а затем к Моргану.

Взгляд Моргана устремился на Ашера, а потом на Питера и Эрика. После этого он вытащил из ушей наушники и оглушающе взревел:

— Какого хрена?

Ашер так сосредоточился на парочке Морган-Гензель, что не обратил внимание, как Медведи ответно зарычали, словно с цепи сорвались.

— Ну-ну, вы только гляньте, кого тут принесло. — Эрик двинулся вперед.

Ашер и Гензель одновременно что-то нервно забормотали.

А Морган мгновенно передислоцировался навстречу противнику.

— Это тебя, придурок, принесло в чужой кампус.

— Нас сюда пригласили, — заявил Питер. Он положил руку на плечо Ашера.

И в этот миг начались открытые боевые действия.

Ашер так и не понял, Морган толкнул Эрика первым или все было наоборот, но определенно кто-то кого-то толкнул, и концентрация тестостерона в воздухе превысила все допустимые нормы.

Эрик и Морган стояли нос к носу, активно пыхтели и клялись свернуть друг другу башку.

Как все дошло до третьей мировой войны? Ведь Ашер просто хотел всех познакомить. Обменяться улыбками. И возможно, номерами. Он не был готов к кровавой бойне.

— Ребята, — громко воззвал Ашер, вступая на линию фронта. Он положил руки на плечи враждующих сторон в попытке их развести, но Ашер явно не из тех качков, которые тягают грузовики и сдвигают одним пальцем локомотивы.

Эрик дернулся. Не то чтобы он толкнул Ашера, но было достаточно легкого движения его кувалдоподобной лапы, чтобы тот перепугался до смерти. Это был не самый геройский момент в жизни Ашера. Он резво отпрыгнул и пискнул:

— Ой!

Все тут же на него уставились.

— Ох, черт, Ашер, прости. Я тебя толкнул? — обеспокоенно спросил Эрик. — Я не хотел.

— Нет-нет, — неловко рассмеялся Ашер. — Я просто...

Морган вцепился в ворот футболки Эрика и смял тонкую ткань в кулачище.

— Еще раз хоть пальцем его тронешь — и я сломаю твою гребаную челюсть, — прорычал он, и Земля содрогнулась.

— Эй-эй, полегче! — наконец вмешался Питер, который своими габаритами гораздо лучше подходил на роль миротворца. Он растолкал противоборствующие силы, и Морган схватил Ашера за руку и оттащил от Медведей.

Как можно дальше! От его протеже! Будто это какой-то водевиль типа «Вестсайдской истории», и у них тут столкновение малолетних банд. Какая нелепая ситуация.

— Ашер, прости, если ударил, — взмолился Эрик.

— Ты ничего не сделал. — Ашер вновь неловко улыбнулся. — Я сам виноват.

— Почему ты вообще с ним разговариваешь? — взревел Морган.

— С кем хочу, с тем и разговариваю, — пискнул Ашер в ответ.

— Они дерьмоеды.

— Вовсе нет! Они очень милые, и вообще мои друзья!

— Эти медведи?!

— Привет, — наконец промурлыкал Гензель. Несмотря на ситуацию, он по-прежнему не терял присутствия духа и даже улыбался. — Кажется, я узнал вас, ребята. Номера... — Он на мгновение задумался. — Шестнадцать и сорок восемь, да? Парни, последняя игра против вас была нечто.

И в этот миг все напряжение в атмосфере рассеялось, как туман на последней странице романа ужасов.

— Ага, — протянул Питер с такой улыбкой, будто у него сегодня день рождения. — Ты ведь Гензель? Квотербек «Соколов»? Бросок у тебя хреновый.

Гензель расхохотался.

И ничего естественнее на свете не существовало. Этот смех был как мох на влажных камнях в ручье, как зеленые почки на заскорузлых ветках старого дерева. Гармония, непосредственность и природный магнетизм. Эти трое тут же потянулись друг к другу.

Ашер счастливо вздохнул.

— Я не понял. Какого черта? — нарушил идиллию Морган.

Ашер застонал.

Этот бычара испоганил такой драгоценный момент соединения любящих сердец и зарождения новых романтических отношений между тремя прекрасными мужчинами.

Ашер обернулся в возмущении.

— Что?

— Это я должен спросить «что?» — Морган принял обычную позу зловещего душегуба: руки скрещены на груди, брови сведены к переносице. — Что здесь происходит? Они меня раздражают.

— Преуменьшение века, полагаю.

— Ладно. Они меня бесят.

— Тебя все бесят.

— Не все.

— Да что ты говоришь?

— Мне нравится Гензель. — Морган кивнул в сторону приятеля. — Чаще всего.

Вообще-то их дружба выглядела довольно нелепой. Гензель — ослепительный и сияющий, как Аполлон на золотой колеснице, а Морган представлял из себя нечто противоположное.

— И я не понимаю, — продолжил упрямо бычара, — какого черта он сюсюкается с этими имбецилами.

— Просто Гензель — хороший человек, а хорошие люди иногда находят общий язык с другими хорошими людьми. Эрик и Питер — замечательные парни. Все люди замечательные.