Брови Моргана поползли вверх и почти исчезли за линией роста волос.
— То есть мне все равно, даже если бы ты ездил на старой тарантайке. Или велосипеде. Или верблюде. На самом деле, покататься на верблюде было бы здорово. Впрочем, я отвлекся. Я к тому, что... Ничего не изменилось, хотя теперь я знаю, что твоя семья купается в золоте и твой отец — ковбой. Что бы это ни значило. Для меня ты все такое же таинственное чудище, которое покупает мне мороженое, когда мир вот-вот рухнет, почти безропотно одалживает свои вещи и различает только черный цвет, хотя видит бог, я стараюсь изо всех сил. Понимаешь?
За окнами мелькали огни города. Они давно миновали парки кампуса и въехали в россыпь дорожных огней и зеленых указателей, размывающихся за стеклами автомобиля в эффектное боке. Они мчались в непроницаемую, темную неизвестность. К какой-то безымянной точке в пространстве и времени. Ашер сидел в машине цвета ночи и смотрел на облаченного в индиго и оникс парня, в глазах которого отражались звезды.
Морган переключил передачу. Кинг ни разу не взглянул на Ашера, будто они знакомы вечность.
— Я вижу разные цвета, Ашер, — глубокий, спокойный голос Моргана перекрыл гул мотора. — Полный спектр.
— Морган, это потрясающе! — воскликнул Ашер.
Он чувствовал себя королем, который стоит на вершине мира. Не буквально, но близко к тому, потому что Морган привез его на какую-то смотровую площадку на холме. Конечно, поначалу Ашер решил, что это не точка любования местными красотами, а популярное место досуга маньяков, убийц с топорами и наркоманов. Но сейчас он осознал, насколько здесь восхитительная и умиротворенная атмосфера.
Кинг припарковал «Ауди» довольно близко (слишком, по мнению Ашера) к обрыву. Не то чтобы они вскарабкались на Эверест, но лес внизу казался далеким и темным. От площадки расходились пыльные тропки, окруженные группками старых деревьев. С края утеса открывался вид на город, мерцающий огнями вдали. Все это было совсем как в подростковых романтических фильмах, которые так будоражили воображение Ашера.
— Я знал, что ты оценишь, — самодовольно сказал Морган, прислоняясь к капоту машины. Он выглядел как идеальный плохиш из тех кинокартин.
Ашер подошел к краю склона, набрал пригоршню камушков и принялся увлеченно бросать их с обрыва. Вскоре он услышал скрип гравия, и к нему подошел Морган.
Сердечко екнуло.
Морган поднял камень и уставился на него. А затем зашвырнул как можно дальше в темноту. Камень летел и летел, и Ашер потерял его из виду, когда он исчез где-то в далеком сиянии огней города.
— Ого, — выдохнул Ашер.
Молчаливый дискобол рядом ничего не произнес.
Ашер плотнее закутался в свой зеленый кардиган. Ночной ветерок пробирал, и с приближением зимы становилось все холоднее. Ашер бросил взгляд на Моргана. Тот, казалось, вообще не замечал погодных изменений, погруженный в свои мысли. Совершенно невеселые.
Ашер в нерешительности сжал руку Моргана, отвлекая от мрачных раздумий.
— Если тебя так опечалила история с Канадой, не волнуйся. Уверен, когда-нибудь они все-таки меня впустят. Я не собираюсь отказываться от кленовой фермы.
Морган фыркнул.
— Ты вообще когда-нибудь был в Канаде? Там собачий холод. Ты точно не доживешь до весны.
— Уж с холодом я справлюсь, поверь мне, — съехидничал Ашер.
Морган щелкнул пальцами и воскликнул:
— Хорошо, что ты напомнил.
Он бросился к багажнику автомобиля, а Ашер прислонился к капоту. Через некоторое время Морган нашел Принца Любви задумчиво вглядывающимся в чернеющий горизонт. Морган тоже пристроился на капоте, вплотную к Ашеру. Ашер остро ощущал Моргана. Его жар, тело. Запах. Лучший запах на свете, в котором причудливо сплетались ароматы специй и океанская свежесть.
Их руки соприкасались.
Ткань к ткани.
И Ашер всей своей сущностью воспринимал эту близость. Ей-богу, он был словно монахиня, которая услышала грязное словечко.
— Тут ничего особенного, — грозно пробубнил Морган. Он протянул что-то Ашеру. И тот инстинктивно схватил подарок. — Немного не в моем духе. Но чего не сделаешь ради умирающего от тоски.
Бенгальские огни.
Букет из дюжины бенгальских свечей, перевязанный нежно-розовым бантом с блестками и фигурно обрезанными кончиками. В ладонях Ашер держал настоящий карманный фейерверк или нечто более сияюще-грандиозное.
Морган на удивление продолжал говорить и говорить.
— Знаю, это довольно глупо. Увидел в магазине и сразу подумал про тебя. Они предлагали красный бант, но розовый идеален... для тебя.