— Сейчас! Сейчас! Вот сейчас мы возьмём их…
Василий Губин, по кличке «Губа»
Москва, Ярославское шоссе, строительная площадка под гаражи
за домом 85, кабина «джипа»
Пятница, 27 февраля. 8 часов 03 минуты утра
Ну всё! Хана! Сейчас в лепёшку сомнет нас всех.
— Блин, паскуда! — ору я. — Открывай двери! Прыгай!
Он что — не понимает. что мы сейчас загремим в овраг и в тяжёлой машине нас так размажет по стенкам, что опознать нечего будет. А Блин сидит — хоть бы хны. Столбняк на него, что ли напал?
Водила-то наш смотри ты, чего вытворяет! Он сразу задний ход врубил, замерли мы над обрывом как вкопанные, только сзади нас фонтан земли и вырванной с корнем травы. Ништяк! Будем жить!
— Будем жить! — ору я, пока колёса, висевшие, казалось, в воздухе, медленно плывут назад.
— А куда мы денемся?! — орёт мне в ответ Валера, вцепившись взглядом в овражек этот.
Мне уже кажется, что не машина отодвигается от овражка, а Валера взглядом своим отодвигает от нас овражек.
— Давай! Давай! Давай! — ору я, и стучу кулаком по колену Валерке. Давай, Соколик!
Ну, он — мастер! Я бы так не вышел. Судьба нам его в переходе подкинула. Только не рано ли я радуюсь? Сзади веером надвигаются пять милицейских машин с вопящими сиренами, а слева мчится на нас вдоль оврага ещё один сумасшедший мент. Можно бы попробовать прыгнуть, да больно тяжела машина. На такой не полетаешь. Да и разгона уже нет. «Мерс» слева приближается со страшной силой. Все молчат, словно воды в рот набрали. Сейчас если кто и может что-то сделать, то это только Валера. А он сидит, прикусив губу, и не обращая внимания на приближающуюся сзади свору, всё внимание сосредоточил на машине, которая мчится к нам слева. Он чего — то ждёт.
И вот, когда «мерс» слева угрожающе придвинулся, Валера рванул. «Джип» мгновенно ожил, подпрыгнул, и лихо завернул влево. И помчался. Помчался прямо в лоб одинокому «мерсу». Тот сначала шёл уверенно, там тоже волк сидел опытный, но в последний момент, когда врубился, что мы не свернём, резко вильнул в сторону и ухнул колёсами в яму. Сел он прочно. А Валера, вместо того, чтобы уходить дальше, влево, на шоссе, перебросил в руках баранку и завернул на мчавшиеся за нами машины.
Он пошёл на сближение уверенно и сильно. Машина летела, словно матёрый кабан, взрывая землю, многотонной тушей своей стремительно надвигаясь на испуганных, как молочные поросята, машины ментов. Он не подъехал ещё близко, а они, помня, как пёр он на машину, которая шла слева, дунули врассыпную, как воробьи от кошки.
Куда же он? На шоссе? Нет, резко развернулся, прошёл юзом и повернулся обратно, а навстречу уже мчится тот самый сумасшедший мент, который пёр слева. Неймётся ему. И как только они машину успели вытолкнуть? Идёт лоб в лоб. Словно хочет машину нам под колёса бросить. Что же Валера?! Мент не сворачивает, я уже шкурой чувствую, что второй раз он не отвернёт.
Я зажмуриваю глаза и тут же их открываю, Валерка в последний момент вывернул руль, и «джип» вильнул, как лиса хвостом, боком отбросив упрямый «мерс», который не хотел отвернуть. Ну, Валера! Ну, ас! Я только сейчас понял весь его стратегический план. Такого класса водителей я ещё не встречал. По крайней мере, так быстро оценивающих обстановку. Он получил разгон и шёл теперь к оврагу, который мы перемахнули как птички, грохнувшись всей металлической тяжестью на другой стороне, оставив перепуганных ментов за спиной.
Валерка рвался к роще, я ещё не понимал, на хрена она ему сдалась, но уже верил слепо, что он знает, что делает. Я оглянулся и увидел всё тот же упрямый «мерс» за нами. Он тоже решился прыгнуть. Остальные машины пошли, похоже, в объезд, а это те самые секундочки, из которых складывается дальнейшая жизнь.
Мы ворвались в рощицу, которая закончилась настолько быстро, что я даже разглядеть ничего толком не сумел. И чего Валерка так сюда стремился? Что же будет дальше?
Мы оказались на ровном пространстве, впереди нас маячила какая-то насыпь, на которую мы и мчались. Валерка вытянул шею, что-то выискивая взглядом.
Вот он что-то увидел и резко бросил машину вправо, вдоль насыпи. Я пригляделся и заметил чёрную дыру тоннеля под насыпью. А по насыпи загремел поезд. Зачем Валерка так рвался к железной дороге?
Мы подъехали к тоннелю и он резко затормозил.
— Ты чего? — спросил его Блин. — Давай вперёд! Отрывайся!
Но Валерка сидел с каменным лицом, уставившись в тоннель прищуренным взглядом, словно что-то вытягивал оттуда.
Я оглянулся. Из рощицы выезжал настырный «мерс», который остановился, как видно, потеряв нас из вида. Из него вышел мент, стал осматриваться, заметил нас, указывает рукой напарнику в машине, тот зовёт его в кабину. Я вопросительно посмотрел на Валеру. Он сидел, стиснув зубы. Скулы у него затвердели.
Я оглянулся ещё раз. Мент уже залезал в кабину.
И тут из темноты тоннеля появился свет фар…
Анатолий Карпов, лейтенант ГАИ,
Москва, Ярославское шоссе, строительная площадка
за домом 85, кабина «мерседеса»
Пятница, 27 февраля. 8 часов 04 минуты утра
— Вот они! Вот они! — закричал я капитану, заметив «джип» правее, возле подземного переезда под железнодорожной насыпью.
Они почему-то стояли.
— Может, машину бросили? — подумал я.
Впрочем, ерунда. В машине кто-то есть, это хорошо было видно. У меня возникло желание врезать из автомата «джипу» по скатам, я потянулся к нему, чтобы выполнить своё желание, но капитан остановил меня.
— Ты что — снайпер? — он махнул мне рукой. — Садись давай. Не попадёшь отсюда. А стрельбу возле железной дороги поднимать не следует. Попадёт шальная пуля в проезжающий поезд — беда будет. Садись!
Я с сожалением вздохнул и полез в кабину.
— Чего они стоят? — спросил я у напарника.
— Кто их знает, — пожал он плечами. — Что-то задумали. Ты будь готов на всякий случай. Там бойцы опытные. Ну, поехали?
— Поехали, — согласился я, облизав сухие губы.
Напарник мой поехал не спеша, всматриваясь в «джип». По выражению его лица я понял, что он напряжённо пытается разгадать следующий ход этого сумасшедшего водилы из «джипа».
И тут из туннеля показались синие «жигули». Мой напарник выругался и рванул вперёд. А «жигуль» уже остановился и из него бандиты вытряхивали содержимое: какого-то толстяка и двух баб его же габаритов. Пассажиров машины заставили лечь на землю, а обе машины скрылись в темноте тоннеля.
Капитан ругался и жал на скорость. Куда он так спешил я понял, когда мы подъехали к тоннелю. В узком въезде, на боку, колёсами в сторону въезда, лежал перевёрнутый «джип», загородивший проезд.
Мой напарник подогнал нашу машину поближе к «джипу», как только мы выскочили из машины, к нам подбежали пассажиры «жигулей», которые стремились поделиться своей бедой.
— Мы всё видели! — закричал на них капитан. — Отойдите! Мы преследуем опасных бандитов, убийц! Отойдите в сторону — они могут стрелять!
Он подбежал к багажнику и вытащил оттуда трос, с которым бросился к «джипу». Я понял его намерение зацепить тросом «джип», и вытащить его нашей машиной, и побежал ему на помощь.
— Отойди! — закричал сердито капитан, я всё никак не мог вспомнить, как его зовут, так нервничал. — Отойди! Сядь в машину!
Ну конечно! Буду я в машине отсиживаться! Размечтался капитан.
Я подбежал к нему, ухватился за трос и полез через перевёрнутый «джип», чтобы зацепить трос с другой стороны.
— Осторожнее! — крикнул мне капитан.
Я сделал ему ободряющий жест рукой, призванный успокоить его. Но тут же скатился с крыши машины, потому что из темноты тоннеля грохнули пистолетные выстрелы. Мне пулей оцарапало щёку. Я провёл тыльной стороной ладони по щеке и увидел на руке кровь.
И тут вернулся страх. Он напрыгнул на меня откуда-то сверху и накрыл меня чёрным непроницаемым плащом. Я понял, что никуда он не уходил, этот страх. Он просто сидел во мне, спрятавшись где-то в уголочке, сидя на корточках, маленький и незаметный, и терпеливо ждал своего часа. И вот он дождался. Я понял, что это в меня — В МЕНЯ! — только что стреляли. Стреляли по-настоящему. И я мог сейчас уже лежать в луже крови, как тот здоровый мужик возле дома. И я понял, что не хочу так лежать. Не хочу умирать. За что? Зачем? Почему я должен умереть?