Моя жизнь и моя карьера, женщины в моей жизни все пронеслись мимо и остались позади. Завтра, завтра я начну жизнь сначала, с чистого листа. Только бы мне утром, как это много раз бывало, не забыть сегодняшнего волнующего состояния своей души.
На следующее утро, толком не проснувшись, я уже радовался начинающемуся дню. И вспомнил, как в первый день знакомства с ней, у этой радости есть имя, Эля.
Сегодня пятница, в десять я приглашен на совещание в райком, а после обеда Эля придет за ордером на квартиру, а заявление на отпуск в райисполкоме я ей подпишу. Пусть радуется новой квартире. Гошу я ей помогу найти, правда не знаю еще как, но что–нибудь придумаю. Но тут мне невовремя, как заноза в душе, вспомнилась Инна. Черт возьми! Как бы она не стала мне помехой! И эту проблему нужно срочно решить. И вспомнив, что не удовлетворил просьбу комиссара и не выделил квартиру его племяннику. Позвонил ему, пообещав квартиру при сдаче нового дома через два месяца. А на следующий день в девять утра я позвонил в приемную и велел секретарше отпечатать приказ на отпуск с понедельника уборщице Свешниковой Елизавете. Дело в том что Пелагея Степановна дала мне телеграмму, чтобы я приехал к ней в свой отпуск, потому что она ложиться на операцию, а присмотреть за ремонтом санатория некому. «Еду, еду с Элей!» радовался я заранее.
В половине десятого мой водитель Юра уже ждал меня внизу. По-видимому, он заметил мое хорошее расположение духа и спросил:
— Будете сегодня переезжать в новую квартиру, или завтра?
Вместо ответа я попросил его позвонить в отдел перевозок от моего имени, и проследить, чтобы мебель из моей однокомнатной квартиры отвезли сегодня в новый 15-ый дом в однокомнатную квартиру номер 54. Всю, кроме рояля. И отдал ему свои ключи от новой квартиры, сказав, что они все одинаковые, подходят к любому замку любой квартиры и к 54‑й тоже. После уж хозяева сами поменяют замки.
— А кто там будет жить, в той квартире? — полюбопытствовал Юра.
Вопрос его меня удивил и я ответил:
— Техничка наша. У нее нет никакой мебели. А себе новую завезу.
— Это вы, Григорий Алексеевич, хорошо придумали, — улыбаясь ответил он. — Такая эффектная женщина могла бы секретарем работать, а не полы мыть. У нее же высшее образование.
— Как высшее образование?! — удивился я и спросил, — А ты откуда это знаешь? Признайся, приглянулась она тебе?
— У нее там что–то произошло в прежней школе, это где–то в другом городе. Она здесь всего год. И знаете, Григорий Алексеевич, она не относится к разряду разовых женщин, я ей не пара.
— А к каким?
— К тем, которые раз и на всю жизнь. А потом, я же сказал, у нее образование высшее, от того одна. Ей человека эрудированного подавай. А у меня…
Чтобы свернуть тему об Эле, я сказал водителю:
— Значит так, Юрий, организуешь перевоз и можешь на сегодня быть свободным.
Мы подъезжали к подъезду райкома партии.
Мне было известно, что в мебельный магазин завезли импортную мебель, и высматривал машину директора магазина. Она была уже здесь. Поискал глазами заведующего продовольственной базы, но он уже и сам спешил мне на встречу. Значит и ему что–то от меня надо. «Как раз, вовремя», — подумал я. А вот не совсем кстати, спешит ко мне Инна. Сейчас будет разглагольствовать о партийной работе, а потом, как всегда, шепнет: «Муж уехал в командировку». И пока Инна шла ко мне, я уже и план придумал. Осталось связаться кое с кем, чтобы этого Геннадия, ее мужа, из командировки отозвали ближе к ночи. От этих мыслей мне стало весело. Но обмануть опытную женщину трудно. Ухмыляясь, она спросила:
— Чего сияете, как медный самовар, товарищ Томилин? У вас, вероятно, снова роман? А может женится надумали?
За меня ответил директор базы:
— Так, Инна Сергеевна, он же не женат. Пусть гуляет конь, пока ноги не стреножили.
— Кто же против? — взяла меня Инна за локоть и шепнула уже знакомые слова.
Присутствовшие во дворе насмешливо переглядывались между собой. Мне вспомнились сказанное Элей вчера по телефону о том, что мужчинам по утрам нужно рубить головы. А, стоявшие во дворе партийные, советские работники и депутаты из руководящего состава, все знакомые мне по «баням и женщинам» только тем и занимались, что обсуждали поведение в постели очередной пассии. И потому порядочные женщины, которые мне попадались, были в любви так закрепощены, что и сами от этого страдали, но не желали подвергаться унижениям и пересудам со стороны «мужиков» и не верили никому. Но Инна мне верила. Я не разу не подвел ее. И не то, чтобы говорить об интимных вещах, скрывал нашу связь, хотя она была для всех очевидна. Впрочем, всегда считаю разговоры о женщинах, охаивание их, делит мужчин на настоящих и, как сейчас говорят, на козлов.