— Бог мой!
Зеркало шокировало. В нем отражалась блондинка с золотыми упругими локонами, фарфоровой кожей без единого изъяна и голубыми кристально чистыми глазами. Ко всему прочему прилагались тонкие правильно очерченные брови, высокие скулы, пушистые, больно смахивающие на искусственные, ресницы и пухлые губы. От прошлой меня не осталось и следа. Даже форма носа и очертания подбородка стали другими.
— Бога нет, моя дорогая. Его создала больная фантазия людей, лишенных интеллекта, — холодно сказал Сташек. — Правительству Илизора дорого далось твое лечение, новую же внешность я тебе сам подбирал. И кожа синтетическая, последние разработки, стареть и покрываться морщинами не будет.
— Барби… — тихо прошептала я.
— Что? — переспросил Сташек.
— Ничего…
Я не стала объяснять мужу, что прошлая я имела в себе некую загадку… изюминку, наверное. А то, что смотрело на меня из зеркала… искусственное оно и есть искусственное. Но лучше это, чем шрамы от ожогов на всю жизнь и слепота. А другого, если бы не связи мужа, я бы не получила. Люкс для жены представителя элиты.
Сверху Сира была похожа на разноцветный шарик, вокруг которого вращались три поменьше. Самый большой шарик мягко приблизился, пятна оказались густыми зарослями, и спускаясь за мужем по трапу космического корабля, я подумала, что попала в сказку.
Открытую сверху коробку стеклянного здания со всех сторон окружала буйная, незнакомая мне растительность. Огромные цветы с неожиданно нежными лепестками. Овивавшие вековые деревья лианы. Стайки небольших птичек, своей изящностью более похожих на бабочек. И зеленовато-желтое солнечное марево между деревьями.
— Идем! — опустил меня на землю муж. Обернувшись, я увидела на его лице гримасу отвращения. — Какое убожество. На этой планете нет ни одной, представь себе, ни одной нормальной лаборатории. Все, что имеется, настолько устарело, что даже думать не хочется.
Я лишь пожала плечами, мне здесь начинало нравиться.
Сира оказалась огромным зоологическим садом. Рай для туристов. Множество экзотических животных, изящные или, напротив, пугающие растения, подобных которым я больше нигде не видела, искусственные, но так похожие на настоящие водопады, озера, реки. Между ними — небольшие рынки с лекарственными травами. Великолепие нетронутой природы, поделенное на сектора. В каждом секторе — частичка своей планеты, своего мира.
Здесь Сташек забыл на время о своей подозрительности и разрешил мне выходить из дома. Даже купил для меня серебристый гравицикл, оплатил курс по вождению и на время ослабил поводок.
Каждое утро, когда муж выходил на работу, я влезала в облегающий комбинезон, садилась на своего изящного „летуна“ и сматывалась на природу. Особенно любила, конечно, сектор под названием „Земля“, разбитый на несколько участков. В одном из них — влажные тропики, где я бывала нечасто. Гораздо охотнее я проводила время под молодыми березками, в компании папоротников и каждое утро созревавшей малины. Туристы сюда заглядывали крайне редко, а животные, включая симпатичного бурого мишку Синика и матерого волчару Журка, были приветливыми и дружелюбными.
Участки разделяли силовые поля, пересечь которые можно было в строго определенных точках. Муж рассказывал, что сделано это как для сохранения микроклимата на каждом участке, так и для того, чтобы семена чужеродных растений не перебрались в соседний сектор. Еще он долго и нудно говорил что-то о ДНК, о биополе, о специальной регистрации, которую проходит каждый, кто прибывает на планету, но понимала я из этого немногое. Да, сказать по правде, и не хотела понимать.
С едой тут тоже было гораздо лучше. На мое счастье, землян на планете работало достаточно много, и в специально отделенном для них секторе имелись так похожие на земные сады и грядки. Собрав первый урожай клубники, я была очень даже счастлива. Заодно и друзей среди местных землян у меня появилось немало. Сташек, правда, морщился, но против новых знакомств не возражал. Он все так же прятал свою татуировку под высокими воротниками и больше ни слова не говорил об „элите“ и „избранных“. Странная, тихая планета нравилась мне все больше.
Мой муж отвечал за поставку и распределение по секторам новых растений, но, видимо, такая работа ему показалась скучной.
Впервые я начала беспокоиться, когда в нашей маленькой квартирке, ютившейся в большом, похожем на улей, здании 125 жилого сектора 43, один из углов был отведен ширмой под „минилабораторию“. Заходить мне туда категорически запрещалось, но разве я могла выдержать?