Костры почти полностью погасли, бросаемый хворост теперь просто лежал поверх углей и не думал загораться, похоже, тьма пошла в последний и решительный.
— Лейте зелье в огонь! — закричал Регис, голос его срывался на визг. — Быстрее!
Алхимическая гадость, которую он с вечера разлил по плошкам и раздал нескольким людям, брызнула в огонь, отчего пламя взвилось вверх метра на три, приняв неестественный сине-фиолетовый оттенок. Это подарило нам ещё одну передышку, неизвестно только, как долго она продлится. На часы я уже не смотрел, время тянулось мучительно медленно, ещё и половина ночи не прошла.
В какой-то момент стало казаться, что тьма отступила совсем. Пламя костров приобрело свой обычный цвет, стали видны окружавшие поляну деревья, но за ними всё ещё кто-то был. Несколько раз они совались в освещённый круг, видно было, что им трудно это сделать, свет вызывал у них физическую боль, но добыча для них была важнее. Магия Региса и несколько точных выстрелов серебром помогли отбить следующие атаки, убив ещё нескольких, хотя на общей численности монстров это сказалось мало. Их главарь куда-то скрылся, хотелось бы верить, что навсегда. Может быть, он смирился с поражением и решил ждать добычу попроще.
Надежда на благополучный исход росла и крепла, как бы то ни было, а время двигалось, часы показали шесть утра, скоро рассвет, а мы всё ещё живы. Я только сейчас почувствовал, как сильно устал и замёрз. Как только мы вырвемся из этого проклятого места, нужно требовать у Кирилла остановки на отдых, чтобы непременно с пьянством, бабами и мордобоем, да и горячая баня не помешает.
Мечты мои пошли дальше, я пересел поближе к центральному костру и приобняв за плечи Жанну, на руках которой мирно дремал Андрей, начал проваливаться в сон.
Проснулся я от громких криков и стрельбы. Твари, почувствовав, что наступает рассвет, а потому желанная добыча может ускользнуть, пошли в атаку, отбить их труда не составило, я даже вскинуть дробовик не успел, как несколько тёмных теней, уже хорошо видимые в бледном свете восходящего солнца, рассыпались в лохмотья.
Но главарь их, вопреки ожиданиям, не успокоился. Это я понял уже потом, когда земля подо мной разверзлась, огромная когтистая лапа мазнула меня по лицу, раздирая кожу и отшвыривая назад. Второй удар достался Жанне, а после этого огромный упырь выхватил из её рук ребёнка и снова ухнул под землю. Пласты земли над его головой схлопнулись, отрезая возможную погоню. Единственным, кто хоть как-то сумел отреагировать, оказался Крейг, успевший взмахнуть мечом и, кажется, даже ранивший монстра.
Глава двенадцатая
Некоторое время в лагере стояла мёртвая тишина, потом очнувшаяся Жанна стала, тихо подвывая, разгребать руками землю, но только обломала ногти, результат был нулевой, нора захлопнулась полностью, даже дёрн в этом месте выглядел неповреждённым.
— Что делать будем? — как-то растерянно спросил Кирилл, оглядывая нас.
— Ещё не всё потеряно, — уверенно сказал Регис.
— Не всё? — Жанна подняла взгляд, в обезумевших от горя глазах зажегся огонёк надежды.
— Рассвет, — маг указал на медленно светлеющее на востоке небо. — Сейчас его убивать точно не будут, только ночью при свете луны. У нас будет один день на поиски.
— А есть смысл? — спросил Модест угрюмо, чем вызвал ненавидящий взгляд Жанны. — Нет, я всё понимаю, но где его теперь искать? Здесь ведь чёрт ногу сломит.
— Думаю, найти можно, — Регис, кажется что-то придумал. — Покажите ваш меч.
Последнюю фразу он адресовал Крейгу. Тот протянул магу свой клинок, на котором остались следы крови. Самой обычной, красного цвета. Только тут до меня дошло, что у подземного монстра не может и не должно быть красной крови, а если таковая у него есть…
— Так я и думал, — торжествующим тоном воскликнул Регис. — Он жив, это живой человек, продавший душу тьме и получивший от неё великое могущество. Он — ключ для остальных, через него они появляются в этом мире. Он принесёт им жертву в полночь, тем самым поддержит существование тех, кто живёт в ночи. Ребёнок — невинная жертва, она будет особенно приятна силам тьмы.
— Надо его спасать, — Жанна резко вскочила на ноги и стала отряхивать руки от земли. — У нас есть время, много времени, целый день, мы должны успеть.