— Мне было приказано не обращать внимания на ваш надменный тон, — с видом раздувшейся жабы сообщил барон, хотя голос его предательски дрогнул. — Я прислан сюда моим повелителем, чтобы предложить вам почётную сдачу в плен. Повелитель великодушно обещает сохранить вам жизнь.
Крейг сатанински расхохотался.
— Обещает? Это обещает тот самый человек, который подло убил собственного дядю, а потом и двоюродного брата? Увольте, барон, я не собираюсь даже выслушивать подобные предложения от людей без чести, клятвопреступников и убийц. А вот вы моё предложение выслушаете: я со своей стороны Ангвару ничего обещать не буду, ничего, кроме долгой и мучительной смерти, которую он вполне заслужил своими злодеяниями. — На лице принца не дрогнул ни единый мускул, зато от его тона пробирала дрожь. — Если же он хочет сохранить свою жалкую и никчёмную жизнь, то пусть лучше бежит из страны куда-нибудь подальше, если успеет быстро пересечь границу, преследовать его я не стану.
— На что вы надеетесь, принц? — в разговор вступил второй рыцарь, старше первого лет на десять, худой, чисто выбритый и с обильной проседью в коротко стриженных волосах, в сравнении с первым он отличался большей сдержанностью, хотя тоже старался подпустить надменности в голос, намекая на то, что они — хозяева положения. — Здесь с нами восемь тысяч одной только тяжёлой конницы, вам против них не устоять, маги вам больше не помогут по той причине, что их нет в живых. Или вы надеетесь на ветхие стены этого крошечного городка? Так это напрасно, всё, что они вам дадут, — это отсрочка на неделю, пока мы не начнём штурм.
— Скажите, вы намеренно опускаете правильное обращение, барон? — теперь уже и принц не выдержал, старательно скрываемые чувства нашли дорогу на поверхность, голос его содрогался от презрения, а лицо перекашивала гримаса, создавалось впечатление, что он говорит с натуральной кучей дерьма или долго пролежавшей падалью. — Это вам тоже приказал ваш хозяин, или вы сами решили взять оскорбительный тон? Что же до вашей конницы, то я почему-то вижу совсем немного гербов. Отчего так, скажите, барон? Или большинство благородных родов отказались признавать нового императора, и вам пришлось обратиться к услугам презренных наёмников, тех, кому безразлична сторона, за которую они воюют? А если так, то как вы потом станете приводить Империю к покорности?
— Представители благородных родов сейчас лежат в земле, а на их место назначены другие, — процедил сквозь зубы барон Эндер, на лице его так и читалось «да, я говно, и что вы мне сделаете», — а отдельных рыцарей мы приведём к присяге позже, или же они лягут на плаху.
— Только это вы и можете предложить, — Крейг пожал плечами, — лечь на плаху или пресмыкаться перед ничтожеством.
— В противном случае наш повелитель велел передать: если вы не сдадитесь до завтрашнего утра, он сравняет этот жалкий городок с землёй, а всех, кто там есть, предаст лютой смерти, будь то женщина, ребёнок или старик.
— Отличного императора вы себе выбрали, назовите его Ангвар Добрый, — ответил Крейг уже абсолютно равнодушным тоном, хотя вид его говорил о сильнейшем волнении. — А теперь убирайтесь отсюда, барон, я вас услышал, более того, я вас запомнил, а потому искренне советую вам пасть в предстоящей битве, только так вы сможете избежать мучительной смерти от пыток.
Барон раскрыл было рот, чтобы сказать что-то ещё, но принц его перебил:
— Убирайтесь, говорю я вам, у моих людей терпение не железное, только мой приказ не позволяет им убить вас прямо сейчас, но долго они не выдержат.
Оба посла развернулись и медленно, пытаясь сохранить остатки достоинства (которого у них сроду не было), отправились обратно в свой лагерь.
— Спроси у него, с какого момента их валить можно? — обратился к Кириллу Лысый, не отрываясь от прицела.
— Ни с какого, они должны передать послание своему начальнику, — ответил Кирилл, ни к кому не обращаясь.
Некоторое время мы молча смотрели вслед удаляющимся послам. Потом Кирилл опустил винтовку и спросил Крейга:
— Что вы говорили про наёмников?
— Эти люди, — Крейг указал рукой в латной перчатке в сторону лагеря противника. — Не рыцари, таковых там от силы пятая часть, скорее всего, даже меньше. Остальные — наёмники, в том числе иностранные.