Кумач Абович пил совсем иначе — совсем маленькими глоточками, с чувством, расстановкой и толком, блаженно закатив глаза и широко раздув мощные крылья своего бананообразного носа.
— Хороший коньяк, вкусный, — в итоге произнес он, ставя стакан на стол и поворачивая коньячную бутылку к себе этикеткой.
Володин, который, зная давнее пристрастие Кумача Абовича к хорошему спиртному, денег не пожалел, согласно кивнул.
— «Квинт», — прочитал Калика на этикетке, — пять звезд. Ты смотри-ка, не разучились молдаване еще коньяк делать.
Володин снова разлил коньяк по стаканам.
— Не разучились, но все равно не то… Помните, какой был «Белый аист» раньше? Цветами пах!
— Ну ладно, что за дело у тебя? — наконец спросил Кумач Абович, когда они осушили еще по полстакана.
— Да вот надо мне послушать запись одного допроса, Кумач Абович…
— Это можно. Когда допрашивали? Кого?
— Понимаете, Кумач Абович, — чуть замялся Володин, — дело веду я, но обвиняемого допрашивал другой человек.
— Понимаю. Адвокат?
— Нет.
— Значит, запись свидания с родственниками?
— Нет.
— Хм… А с кем же?
— С Константином Апариным.
— Ну-у… — развел руками Кумач Абович, — ты же знаешь, это запрещено. Сотрудники разных служб не имеют доступа к техническим записям друг друга без специальных разрешений. Никак не могу.
— Но ведь дело-то веду я, — возразил следователь.
— А кто его знает, может быть, Апарин допрашивал его совсем по другому делу? Это строжайше запрещено правилами. Ты же знаешь. За такое и уволить могут — да еще и по статье. А я, несмотря на сырость и ревматизм, дорожу своей работой.
— Кумач Абович, — как можно более проникновенно произнес Евгений, разливая следующую порцию коньяка, — понимаете, очень нужно.
— А если очень нужно, то возьми разрешение у Апарина, я тебе запись дам без звука.
— Да не могу я его найти… С утра вызваниваю. — Володин сочинял на ходу.
— Ну вот когда вызвонишь, тогда и поговорим.
— Время, Кумач Абович. В нашем деле это главное. Чуть-чуть опоздал — и все. Упустил возможность раскрыть дело. Каждая минута на счету.
— Ага, поэтому ты со мной тут сидишь, лясы точишь и коньяк распиваешь, — улыбнулся Кумач Абович.
— Очень вас прошу, — проникновенно сказал Володин. — Под мою ответственность.
— Эх, Евгений Николаевич, давно я вас знаю, да и вы меня… Помню, как вы впервые туг появились. И как по служебной лестнице продвигались, тоже помню. И вот вы — следователь по особо важным делам Мосгорпрокуратуры. Следующий шаг — на Большую Дмитровку, в Генпрокуратуру. И вы можете просить меня нарушить правила?! А я ведь, заметьте, как сидел в этом сыром помещении, так и сижу до сих пор. И все так же, как и раньше, именно меня будут ругать за нарушение правил. Разве нет?
Володин внимательно выслушал эту тираду, но никак не отреагировал. Он только снова залпом, по-казачьи вбросил в себя содержимое граненого стакана и, не закусывая, сказал:
— Мы с вами действительно знакомы давно, Кумач Абович. И не раз помогали друг другу. Помните, как я вытащил из-под следствия вашего племянника?
Кумач Абович прекрасно это помнил. И не только помнил — все время, которое прошло с того момента, когда Володин ему помог, он постоянно ждал, что рано или поздно ему придется оказать ответную услугу следователю. Вот, видно, и пришло время…
— Помню…
— Ну что, тогда услуга за услугу? — прямо предложил Володин.
— Раньше за такое полагался расстрел на месте, Евгений Николаевич. Потом — трибунал. Или волчий билет… А сейчас…
Калика только махнул рукой.
— А сейчас всюду бардак, — закончил его мысль следователь. — Страну развалили, никакого порядка…
— Да… — подтвердил Кумач Абович.
— И именно поэтому, — сделал вывод Володин, — никто никогда не узнает, что вы дали мне прослушать эту запись. Понимаете? Никто и никогда. Кроме того, хочу вам сообщить одну вещь.
Володин пододвинулся поближе к нему и негромко сказал:
— Надеюсь, тут у вас нет аппаратуры прослушивания. Так вот. У меня есть один хороший, довольно близкий приятель. Мало того что он мне приятель, он еще и обязан мне за некоторые услуги.
— И что? — так же тихо спросил Кумач Абович.
— Знаете, где он работает?
— Где?
— В паспортном столе вашего района. И знаете кем?
— Кем?
— Начальником. Понимаете, что я хочу сказать?
Кумач Абович понимал. И очень хорошо. Более того, он понимал, что отказать Володину он не сможет…