— С его помощью вы сможете поменять имя и фамилию, — продолжил следователь, глядя прямо в глаза Кумача Абовича. — При этом можно будет обойти факт вашего давнего сотрудничества с «органами». Понимаете? Вы сможете начать новую жизнь. Выбраться из этих сырых комнат… Поступить на новую, интересную работу. А, Кумач Абович? Как вы на это смотрите?
Перспектива была настолько заманчивой, что Калика немного помолчал, потом разом, по примеру Володина, опрокинул стакан коньяку (следователь одобрительно закивал) и, наконец, решительно произнес:
— Ну ладно… Но имейте в виду — если об этом станет кому-нибудь известно, я вас выгораживать не стану. Я расскажу все, как было на самом деле.
— По рукам! — воскликнул Володин, разливая остатки коньяка.
Следователь Евгений Николаевич Володин вышел из ворот Бутырской тюрьмы спустя два с половиной часа. На лице его блуждала странная, загадочная улыбка.
Володин не зря потратил время. Он выяснил, о чем разговаривал Апарин с Лучининым. И хотя ничего конкретного в магнитофонных записях не было, Володин теперь совершенно точно знал, почему Апарин так упорно не желает выпускать Вадима Лучинина из тюрьмы, что он хочет от хакера. Но самое главное — следователь Володин теперь имел, шанс раз и навсегда покончить с влиянием на него Апарина. Он теперь владел оружием против него. И собирался использовать это оружие немедленно.
А чтобы это оружие осталось только в его, Володина, руках, он незаметно для Кумача Абовича стер записи допросов…
То есть это Володин думал, что незаметно… На самом деле Кумач Абович сразу после его ухода понял, какую промашку допустил. Константин Апарин был силой… Которая сможет раздавить такого человека, как Кумач Абович, даже не заметив.
Хмель от замечательного коньяка «Квинт» тут же рассеялся, и до Калики дошло, что новой жизни под другим, нейтральным именем ему не видать как своих ушей. Володин просто использовал его слабость…
Ни в каких ситуациях не терять самообладания — было его правилом. Поэтому, немного подумав, Кумач Абович покопался в своей записной книжке и поднял телефонную трубку.
— Алло, соедините меня с Константином Ивановичем… По срочному делу.
Спустя пятнадцать минут зазвонил мобильный телефон следователя Володина:
— Женя? — услышал он голос Константина Апарина.
— Я.
— Мне надо тебя срочно видеть.
— Сегодня?
— Да. Вечером.
— Где?
— Давай в районе Нескучного сада.
— Хорошо. Где именно? — Володин привык выполнять приказы Апарина не раздумывая. Раз надо встретиться, — значит, надо. И точка.
— На Пушкинской набережной. Я буду там ровно в девять вечера.
— Договорились.
Когда Апарин дал отбой, Володин посмотрел на часы. До девяти оставалось всего чуть более двух часов. Точнее, два часа десять минут. За это время следователю предстояло придумать, как в новых, измелившихся условиях построить разговор с Апариным.
«Ничего, — решил Володин, — время еще есть. Немного, но есть. Придумаю… Главное — заставить Апарина подождать. Он, конечно, разозлится, а злой человек неуравновешен. С ним всегда легче разговаривать с позиции силы. А отныне только с такой позиции я и буду разговаривать с Апариным».
25
Когда Володин приехал на Пушкинскую набережную, было уже почти совсем темно. Фонари довольно тускло освещали проезжую часть, по которой изредка проносилась машина-другая. Внизу, под гранитной набережной, лениво плескалась Москва-река.
Володин издалека заметил «БМВ» Апарина цвета «серебристый металлик». Машина стояла у крутого склона горки, покрытой густым кустарником. Вернее, никакого кустарника уже разглядеть было нельзя — тусклый ряд фонарей освещал только асфальт.
«Интересно, зачем он назначил мне встречу именно здесь, в таком безлюдном месте? — подумал Володин. — Ведь можно было, как обычно, встретиться где-нибудь в ресторане, нормально поговорить. Это очень странно… Совсем не похоже на Апарина».
Впрочем, странное место, назначенное Константином Ивановичем для встречи, недолго занимало мысли следователя. Больше всего он думал сейчас о том, как будет разговаривать со своим неформальным начальником. Володин подрулил к машине Апарина и тут же посмотрел на часы.
«Четверть десятого. Очень хорошо, — с удовлетворением отметил про себя Володин, — значит, уже как минимум пятнадцать минут он ждет. И наверняка ругается про себя на чем свет стоит. Он ведь привык, что я его приказы выполняю беспрекословно… Ну ничего, ничего, ты еще не такое увидишь… Я тебе подготовил сюрприз».