Гектор Сиддонс в свою очередь, похаживая по дому и проверяя готовность к приему гостей (хотя гостями они друг дружку давно уже не считали), тоже обдумывал, что бы сказать в этот торжественный момент. Планировал старик рассказать о заманчивом предложении насчет сотрудничества с графом Сленсером, это даст толчок процветанию их дела, а главное – подарить или доверить, уж как они там его поймут, все свое хозяйство, свои земли Штейле с Уотом, поскольку они с Терезой люди уже старые, а У от просто отличный хозяин. Старик хотел бы, чтобы земли объединились, а энергичные дети с молодецким задором взялись за работу. У старика от этой мысли даже слеза незаметно заблестела в уголочке глаза: какое счастливое будущее ждет их детей, как дружно и богато они заживут!
Начали опускаться сумерки. В доме были настолько увлечены делами, что не заметили, как из рощицы, подступившей к самому дому, незаметно выскользнула тень человека, давно там притаившегося и с нетерпением ожидавшего своего часа. Шаги человека были осторожны, пружинисты и неслышны. Подкравшись к тыльной стене жилья, человек на мгновенье прислушался, потом, резко вскинув голову, еще раз беглым взглядом осмотрел путь, который ему предстояло проделать. Он изловчился, подпрыгнул, уцепился за один из выступов, подтянулся на руках и, легко перемахнув через подоконник, оказался в комнате.
Пришелец застыл посреди комнаты, снова прислушался и, успокоившись, оглядел комнату. Было видно, он что-то искал. Этот поиск длился мгновенье. Заметив на другом конце стола, стоявшего посреди комнаты, скромную, но увесистую статуэтку, он перенес ее, поставил на край стола, еще раз прислушался и шагнул за угол шкафа-комода, за которым ночного гостя совсем не было видно. Время шло и шло, а человек терпеливо ждал, не издавая ни единого звука.
В доме заканчивались последние приготовления. Все исполнялось в основном рабочими Сиддонсона, которые уже не первый раз вот так разнообразили свою работу: днем трудились в поле, вечером стряпали и подносили. Мать со Штейлой следили за всем, отдавали приказания, сами помогали в нужный момент. До застолья оставалось какое-то время, и нужно было чем-то занять себя и гостей. Гектор Сиддонс вспомнил: все равно нужно, почему бы и не сейчас?
– Хотел я с тобой, Ленман, потолковать об одном деле, – положа руку на плечо соседа, Гектор повел его в верхнюю комнату.
Тереза окликнула мужчин:
– Вы смотрите там, не задерживайтесь!
– Да, да, мы скоро!
Еще по пути старые друзья завели беседу.
– Ты знаешь, Гектор, слышал я, что рис в Китае годами произрастает на одной и той же делянке, без отдыха земли. Что-то мне не верится!
– Да уж непривычно, – хозяин прикрыл двери верхней комнаты, зажег свечи (в честь сегодняшнего события в доме господствовал воск, сало на один вечер взяло маленький отдых), – но вполне может быть. Я сам последнее время слышу много всякой всячины. Например, рекомендуется проводить повторную вспашку наряду с внесением в почву навоза. А сколько иных премудростей: пшеница требует более тщательного унавожения, нежели тот же овес, рожь. Нет, таки нужно попробовать нам внедрить и у себя подобные хитрости. Авось урожаи-то получше станут, чем черт не шутит.
– Да, да! Уолтер не раз прислушивался на лондонских рынках к разговорам среди люда. Говорит, много везде судачат о всяких премудростях, от которых и урожай больше, и земля не страдает.
– Мы обязательно обсудим это как-нибудь, Ленман, обязательно. Я вот что хотел тебе сейчас сказать. Знаешь, останавливались у меня недавно странные путники. Некий граф Сленсер со своей свитой. Если я скажу, с каким предложением он обратился к нам обоим, – да, да, и к тебе тоже, – ты удивишься. Предложил сотрудничать, необычайно выгодно для нас. И все бы хорошо, но уж больно подозрительно. С чего бы он так добр к нам, да и каким образом он вообще попал к моему дому?
– А что за предложение-то было? – собеседника явно заинтриговал рассказ хозяина дома.
Человеку, спрятавшемуся за комодом, наверное, хотелось бы послушать, о чем пойдет далее разговор, но он понимал, что время дорого: их могут в любую минуту позвать, поэтому и приступил к действию. Хотя, возможно, мы ошибаемся: может быть, наоборот – ему совершенно неинтересно слушать продолжение беседы, которая, собственно, уже ничего не решала. Человек не стал тянуть время и приступил к исполнению задуманного.