Казалось, прошли часы, а возможно, так оно и было, прежде чем произошло нечто значительное. И неожиданное. Мы услышали шум автомобиля и затем голоса трех человек, вошедших в казарму. Первый выглядел как полицейский. Двое других были Поттер и Делейни. Я смотрел на них, разинув рот, то же испытывал и Тони. Поттер начал говорить до того, как приблизился к нам, и слова его произвели аналогичный зффект:
— Эти? Если можно, несколько слов с ними. Увериться, что они полностью понимают, что происходит.
Остановивший нас полицейский кивнул, и Поттер прошествовал через помещение так, словно был королем Франции. Он жестом удалил жандарма нижнего чина, охранявшего нас, и натянуто улыбнулся. Я тоже попытался, но это у меня не очень получилось.
— Что… — начал было я, но он быстро прервал.
— Вы — мистер Стануэй?
— Да, а это мистер Миллер, — подыграл я.
— Хорошо. Вы сознаете, что это очень серьезное дело? — Он придвинулся ближе и понизил голос. Я бросил взгляд на Делейни, болтавшего с пришедшим с ними человеком. Другой представитель закона и порядка вышел, вероятно покурить. — Извините, ребята. Ничего, мы вас быстренько вытащим отсюда.
Поттер отошел прежде, чем я мог начать задавать вопросы, которые стоило задать, и затеял негромкое совещание с представителями закона. Вернулся он через несколько минут, ободряюще улыбаясь.
— Очень хорошо, мы отправляемся.
— Куда?
— В Лимож. Затем, если повезет, мы заберем вас еще до наступления ночи.
— Как? Что вы им сказали?
— Позже. — Он опять ушел, я было двинулся следом, но один из полицейских заставил меня переменить намерение.
Поттер оказался верен своему слову, и мы были освобождены под его поручительство незадолго до полуночи. Он заказал две комнаты в маленьком отеле на окраинной улице, Делейни доставил Тони в одну из них, Поттер меня — в другую. Я не мог более сдерживаться и потребовал объяснений, не дожидаясь, пока захлопнется дверь.
— Не сегодня, старина, уже довольно поздно.
— Нет, именно сегодня, плевать, что поздно, я хочу объяснения. Во-первых, кто подложил порошок?
— Ладно. Да, мы использовали вас, и вам не повезло, вот и все.
— Нет, не все. Итак, вы использовали нас, это я могу понять. Я этого не одобряю, и весьма вероятно, когда я выберусь из этой заварухи, я вам устрою разборку; но мне непонятно остальное. Как произошло, что нас остановили? Было ли это случайным обыском? И как вам удалось забрать нас из полиции? Французы не болваны. Если они думают, что поймали за руку международных торговцев наркотиками, они бы не передали их первому появившемуся. И, кстати, как получилось, что вы тут объявились? — Мне пришла в голову еще одна мысль. — В любом случае, зачем вам заниматься контрабандой наркотиков из Англии во Францию? Это нелепый кружной маршрут.
Поттер сел на край постели.
— Дорогой мой, — сказал он, — вы очень проницательны. Хорошо, мистер Стануэй. Я вижу, вы не успокоитесь, пока все не разрешится к вашему полному удовлетворению, хотя вряд ли это подходящее слово. Но, по крайней мере я расскажу вам все.
Он зажег сигарету, и дымок тянулся к потолку, пока он шел к двери, открывал ее и выглядывал наружу. Очевидно удовлетворенный, что не обнаружил за ней подслушивающих у замочной скважины жандармов, он продолжил:
— Как вы подозреваете, вас снарядили. Мы положили сверток в грузовик и затем сообщили об этом французской полиции, которая вас перехватила и обнаружила порошок. Мы следовали за вами и вошли в подходящий момент. Наших полномочий достаточно, чтобы удовлетворить местную полицию.
— Ваших полномочий?
— Да. Мы представляем некоторые, скажем так, официальные интересы.
— Вы из полиции?
— Не совсем, но достаточно близко, чтобы это не имело значения в ситуации подобного рода.
— Но почему?
— Мы хотели, чтобы вы сделали для нас работу, мистер Стануэй. Мы заплатим вам, и заплатим хорошо, но если бы мы попросили вас напрямик, вы бы, без сомнения, отказались. Теперь это маловероятно.
— Почему?
— Потому что если вы откажетесь, мы скажем французской полиции, чтобы они продолжили, и должным порядком вы несомненно будете отправлены в тюрьму на очень долгое время.
Я почувствовал себя несколько ошеломленным. Поттер, казалось, сжалился надо мной. Он улыбнулся и сказал спокойно: