Анна и Сергей Литвиновы
Золотой песок времени (сборник)
Готова на все. Любовь не предлагать
Погибать лучше поздней осенью — если за окном беспросветный дождь, не так обидно. Но катастрофа у Лены случилась летом, когда офисный люд перебирается на бизнес-ланчи в уличные кафе и дружно обсуждает грядущие отпуска. А у нее жизнь кончена. Не в прямом смысле, не физически — но если погибает дело всей твоей жизни, еще тяжелее. А противно-вежливые банкиры сказали ясней некуда: все отсрочки исчерпаны, она — банкрот.
…Лена работала в риелторском бизнесе. Когда-то, очень давно, сама бегала агентом, толкалась, по поручению старших товарищей, в бесконечных очередях ЖЭКов и БТИ. Но всегда грела мысль: подчиненное положение не навсегда. И когда-нибудь, пусть лет через десять, она обязательно откроет собственную фирму.
Так и случилось. С единственной поправкой: просуществовало ее агентство недвижимости всего год. А теперь она разорена.
И все из-за единственной несчастливой квартиры! Чего стоило просто поручить эту коммуналку кому-нибудь из сотрудников! Но Лена отправилась лично: осмотреть жилье и оценить перспективы. И — пропала. Едва вошла в неухоженный, старый двор, взгляд сразу выхватил строгие линии бывшего доходного дома, сень старых лип и фонтан — подумать только, настоящий, пусть и обшарпанный фонтан посередине детской площадки!
С первого взгляда влюбилась: в здание, обветшалое, облупленное, но словно впитавшее в себя всю мудрость мира. Так влюбляются в мужчин — ярких, но тяжело пьющих.
Лена осматривала жилье и представляла, как комната с эркером (владельцы — алкоголик Петров в равных долях с таким же пьянчугой сыном) обращается в гостиную. А в просторном помещении с прекрасной лепниной на потолке — подумать только, девятнадцатый век! — конечно же, нужно устроить спальню. Договориться бы только с хозяйкой — та требовала за свои двадцать метров в коммуналке «двушку», да еще и в пределах Третьего транспортного кольца. А кухня, какая здесь была кухня! С камином — туда неразумные коммунальные жильцы сваливали всяческий мусор. С огромным, от пола до потолка, окном — правда, мыли его в последний раз, кажется, еще при социализме… И Лена просто видела — будто собственными глазами! — как в этой квартире живет счастливая, любящая, солнечная семья. В кухне — обязательно пахнет пирогами, а в детской (еще одна комната, в которой пока что проживала желчная отставная учительница) звенят колокольчиками голоса малышни…
Вот и решила пойти на риск.
Расселила (явно себе в убыток!) склочных рвачей-жильцов. Но, вместо того чтобы немедленно выставить квартиру на продажу, затеяла в ней ремонт. И не абы какой, не силами гастарбайтеров — но с дизайном, достойной отделкой, и даже мебель сама выбирала. Хотела своими руками, своей душой создать нечто необычное. То, что считала уникальным торговым предложением. Современный комфорт — но не в бездушной новостройке, а в доме с историей.
Имелось у нее огромное искушение — оставить чудесное старомосковское жилье за собой. Самой просыпаться здесь, вдыхать чуть терпкий аромат дома, здороваться с ним — он ведь живой! И видеть в окно не унылые окна панельных многоэтажек, а старенький, но упорно работающий фонтан.
Но то был не просто риск, а натуральное безумие. Елена (хотя и владела агентством недвижимости) до уровня тихого центра явно пока не доросла. Другое дело — продать квартиру-мечту за хорошие деньги тому, кто может ее себе позволить.
Однако покупатель на бывшую коммуналку не находился никак. Оказалось, что лепнину, эркеры и прочие приметы старины давно уже воспроизводят в домах-новоделах. А пресловутая атмосфера старого московского дворика — для богатых людей пустой звук. Квартиру смотрели, конечно. Но сразу начинали пенять: и дом давно без капитального ремонта, и соседи — народ чуждого круга, «да и фонтан еще этот убогий во дворе, лучше бы парковку построили».
И никому не было дела, что квартира — ее последний шанс. И никого не интересовало, что ради бизнеса она пошла на все. Даже предала единственного человека, которого любила.
Ох, Димка, Димка… Все десять лет, что прошли с момента их расставания, Елена уговаривала себя: он ей совсем не подходит. Ветреный, ненадежный, неперспективный. Вместе с таким хорошо чудить, пока сама молода. Выскочить без плаща и без зонта под летний дождь. Промчаться босиком по лужам, а потом согреваться глинтвейном в разгар рабочего дня… Но стариться нужно под руку со стабильным, даже занудным.
Беда одна: стариться она уже начала. Любой косметолог скажет, что после тридцати наступает неумолимое увядание. А достойной пары себе так и не нашла. Да и бизнес дышал на ладан.