Дорога снова заполнилась грохотом. Обернувшись, Катье разглядела троих англичан на резвых иноходцах. В лучах догорающего солнца мундиры казались залитыми кровью.
Глава III
Она испугалась, что всадники затопчут ее, но те умело осадили коней в метре от повозки. Отчаяние захлестнуло ее, когда самый высокий из троих спешился и направился к ней, позвякивая шпорами. Он, англичанин! Лицо все в саже, а синие глаза горят еще ярче на черном фоне. Она содрогнулась, поняв по этим глазам, что он все еще в горячке битвы.
– Фонарь! – раздался резкий, как удар хлыста, голос, и в лицо ей ударил сноп оранжевого света.
Англичанин придвинулся к ней, сверля взглядом. Она попятилась и налетела на лошадку.
– Что вы сказали Рулону?
– Ничего, – сдавленно прошептала Катье. – Ничего, клянусь!
От него пахло порохом и паленой шерстью.
– Ложь!
Борясь с леденящим ужасом, она взглянула ему прямо в глаза.
– Это я уже слышала от Рулона. – Как отделаться от него? Вспомнив про нож, она беспомощно посмотрела на юбку.
– Почему же вас дрожь пробирает? Чего бояться, раз вы говорите правду?
– По-вашему, нечего? И впрямь, чего бояться, когда от вас разит порохом и кровью? При мне вы застрелили человека – что вам стоит отправить меня вслед за ним?
Спрятанный нож царапнул ногу – если б она могла до него добраться! Лиз объяснила ей, куда женщины прячут нож, но не сказала, как достать его в случае надобности. Не задирать же при мужчинах юбку?
Взгляд англичанина чуть смягчился. Он и Катье стояли молча, почти вплотную друг к другу. Она вдруг ощутила, как нервно вздымается его могучая грудь. Прошла, наверно, целая вечность.
– Не трогайте маму! – нарушил тишину крик Петера. Он вскочил в повозке, сжав кулаки. Но вдруг закашлялся, и Катье увидела, что он едва сдерживает слезы.
– Найал, – бросил через плечо англичанин, – по-моему, храбрый маленький солдат хочет пить.
Катье чуть не бросилась к сыну, чтобы схватить его на руки, но Петер горделиво расправил плечи, вздернул подбородок, и она заставила себя остановиться, щадя гордость шестилетнего Ван Стадена.
Молодой огненно-рыжий лейтенант спрыгнул с коня и направился к мальчику; ноги у него были кривоваты. Он по-доброму улыбнулся ей и с акцентом сказал по-французски:
– У меня двенадцать братьев и сестер, мадам.
Катье удивилась: неужели он пытается ее подбодрить? Страх немного отступил, но она продолжала настороженно следить за лейтенантом.
– Вода, мой генерал!
Петер принял у него из рук флягу и с наслаждением напился. Потом в знак благодарности отвесил поклон молодому офицеру. Сидящий в седле третий англичанин оглушительно захохотал.
– Полковник Торн, – усмехнулся рыжий, – отныне я подчиняюсь приказам генерала.
Катье перевела глаза на темноволосого великана. Он не улыбался, но поза была уже не такой напряженной. Полковник Торн. Что за странные имена у англичан! Катье поймала его пристальный взгляд. Видимо, она невольно сложила губы, пытаясь произнести трудное имя. Бог знает, что он подумал!
Катье вспыхнула и отвернулась. Петер уже вовсю болтал с лейтенантом по имени Найал.
Торн слегка поклонился, и внезапно его пропыленный мундир перестал казаться неприглядным, несмотря на черные подпалины на рукавах.
– Простите мне мою дерзость, мадам. День был трудный.
В голосе звучала страшная усталость, но Катье не поверила этой вежливой фразе. От жестокого англичанина, по крайней мере, знаешь, чего ждать, а его любезность опасна.
– Трудный для всех, – добавил он.
Катье успела забыть, как меняется его настроение, и теперь пыталась взять себя в руки. Что же ему соврать? От письма не осталось даже пепла – она развеяла его по ветру. Фонарь слепил глаза, и она вышла из круга света, инстинктивно увеличивая расстояние между ними.
Ее не оставляла мысль о побеге. Но куда она побежит без Петера? К тому же опустевшие фермерские дома и амбары вряд ли могут служить надежным укрытием. Со всех сторон доносились отдаленные крики; победители наверняка рыщут по всей округе.
Англичанин вновь шагнул к ней, и его широкие плечи заслонили от нее свет выглянувших на небе звезд.
– Итак, мадам, – продолжал он, понизив голос, – у вас есть выбор. Либо вы по-прежнему станете утверждать, будто не нашли письма, либо скажете, что нашли, но адреса на нем не было.
Она из последних сил отгоняла подступающее отчаяние. Надо найти Лиз, никто не смеет ей мешать – ни англичане, ни французы.
– Либо я ничего не скажу и поеду своей дорогой.
– Без эскорта?
Катье вздохнула. Действительно, ведь подлец-провожатый бросил их на произвол судьбы!
– Мы вернемся в Сен-Бенуа и возьмем с собой Мартена.
– Это часа два по темной дороге... – Он помолчал, прислушиваясь к доносившимся издали пронзительным воплям. – Вам не хуже меня известно, что может случиться с одинокой женщиной в ночь после битвы.
Она вздрогнула от ночной прохлады и неосознанно придвинулась к англичанину, чувствуя исходящее от него тепло.
– И что же вы предлагаете, полковник... Торн? – Она с трудом выговорила иностранное имя, боясь проронить какой-нибудь непристойный звук.
– Куда вы собрались?
Она выдержала долгую паузу и усмехнулась.
– Вы думали, найти Лиз будет так просто?
Он пожал плечами, и Катье снова отшатнулась.
– Я везу сына в Геспер-Об. Брат моего мужа не участвует в этой войне. У него Петер будет в безопасности.