Вслед за коротким стуком в дверь ворвалась Лиз. Катье изумленно уставилась на нее: глаза какие-то тусклые, обведенные темными кругами.
– Боже мой, Лиз! Ты не больна?
Она положила руку на локоть сестры, и та с неожиданной нежностью погладила ее. Но движения Лиз тут же вновь сделались резкими, судорожными. Она с беспокойством огляделась.
– Нет, сестренка. Здесь ужасная духота. Открой окно! – приказала она Сесиль. Потом отступила на шаг и – руки в боки – уставилась на Катье. – Наконец-то Клод позаботился тебя одеть. Видно, ему доложили, что ты ходишь в лохмотьях. – Лиз хихикнула. – Ну, и слава Богу, а то эта старая ведьма, dame d'atour[5], вконец обленилась.
Катье повернулась к Сесиль, волоча за собой шелковый шлейф.
– Пожалуйста, передай этой даме на будущее... – Она запнулась на последнем слове, чувствуя, что ей трудно дышать, и вовсе не из-за корсета. На будущее!
– Да, мадам?
– Что я... я люблю одеваться попроще, – неуверенно закончила она.
Потом вдруг засуетилась, начала собирать гребни, поправлять кружевной полог кровати, наводить порядок на туалетном столике. Ей было страшно взглянуть на сестру, стоящую рядом в роскошном шелковом платье. Отчего у нее в глазах такая тревога? Может, Онцелус отказался делать лекарство?
– Что с тобой, Лиз?
Сестра покосилась на камеристку.
– Оставь нас!
Сесиль присела и поспешно удалилась. Катье перевела дух.
– Лиз... – начала она.
Лиз взяла с ночного столика маленькую фигурку.
– Что это? Вроде, шахматный король.
Катье отобрала у сестры Карла Великого и поставила обратно.
– Лиз, когда же Эль-Мю... Онцелус даст мне лекарство для Петера?
Лиз окинула недовольным взглядом младшую сестру.
– Ты уже второй раз оговариваешься. Что за глупые шутки? Это твой англичанин тебя подучил?
Катье не дала втянуть себя в перепалку.
– Он здесь, Лиз? Готово у него лекарство? Сестра молчала, и в душе Катье шевельнулся страх.
– Умоляю тебя, Лиз! Ты же знаешь, как необходимо Петеру лекарство!
Лиз пожала плечами. Ее глаза лихорадочно бегали по стенам, по кровати, по ковру, не задерживаясь на сестре.
– Онцелус... хочет встретиться с тобой, – наконец едва слышно проронила она.
– Слава тебе Господи! – выдохнула Катье и порывисто обняла сестру. – О, спасибо Лиз! Как я измучилась от неизвестности!
Лиз устало прикрыла глаза.
– Я должна идти.
– Нет, подожди! – Катье схватила ее за руку. – Онцелус... Где я с ним встречусь? Когда?.. Часы!.. Надо их достать из...
Лиз выдернула руку.
– Я извещу тебя.
Щеки у Катье пылали. Она приложила к ним ладони.
– Лиз, часы... Ты знаешь, они сломаны. Когда французы обыскивали замок....
– Да какая разница?! – истерично взвизгнула Лиз. – Не все ли равно, какова цена? – И быстро пошла к двери.
Катье бросилась за ней.
– Лиз! Ради Бога, я...
Но та уже распахнула дверь, вышла и захлопнула ее перед носом сестры.
Катье прислонилась к двери и вздохнула. Наконец-то! Этого она ждала, на это надеялась, за это боролась... Бекет?
Нельзя связываться с Эль-Мюзиром! – звенел у нее в ушах гневный голос. Он уничтожит и тебя, и твоего сына.
Она зажала рот ладонью. Боже милостивый! Еще минуту назад расставание с ним не казалось таким неотвратимым. Он возненавидит ее, будет презирать за слабость.
Что ж, значит, так тому и быть.
– Прости, Бекет. У меня нет другого выхода.
– Мадам! – Сесиль постучала в дверь для прислуги, приоткрыла ее и вошла. – Мадам, Его Высочество просил передать, что вас ждут в зеленой гостиной. Вы будете играть в пикет с герцогиней де Шамборе.
Катье выпрямилась.
– Спасибо. Я сейчас. Сесиль исчезла.
Часы... то, что от них осталось... все еще в сундуке, в комнате Петера. Надо забрать их оттуда и быть готовой к встрече с Эль-Мюзиром. Катье взглянула в окно. До вечера далеко, но тучи совсем затянули небо, кажется, что уже сумерки. Не стоит без надобности сердить Клода, лучше она сходит за часами потом, ближе к ночи. И Катье направилась в зеленую гостиную.
Музыка, доносившаяся сверху, и приглушенные смешки, сопровождающие ее появление, нагнетали тревогу. Стараясь не замечать их, она прошла меж игорных столиков.
Душно. Все свечи зажжены, их пламя отражается в окнах замка загадочным сиянием.
Клод походя кивнул ей.
Лакей подвел ее к столику герцогини де Шамборе. По левую руку от старухи восседал чопорный вельможа по имени Жорж. Посредине столика лежала колода карт. Катье поклонилась и села.
– Сдавайте, милочка, – распорядилась герцогиня. Игра началась.
– Вон он! – Герцогиня махнула веером карт на кого-то позади Катье. – Не правда ли, милочка, это ваш англичанин?
Карты дрогнули в ее руке. Она невольно оглянулась на мужчину, стоящего под изображением трех граций. Он оживленно болтал с дамой, удивительно напоминающей одну из нагих красавиц.
Человек поклонился герцогине и Катье, взмахнув локонами длинного темного парика. На лице его спутницы мелькнуло раздражение. Катье снова уставилась в карты.
– Во-первых, он не мой, тетя Амелия. А во-вторых, это не он.
Франт пожал плечами, когда Катье не ответила на его поклон. А герцогиня, рассмеявшись, вернулась к игре.
У Катье кружилась голова. Духота в комнате все больше действовала на нервы.
И вдруг над ней наклонился Бекет, вырвал карты и перевернул их на столе.
– Боюсь, герцогиня, продолжать игру нет смысла. Старуха нахмурилась, открыла рот, чтобы ответить, но, видимо, передумала и ткнула Жоржа палкой в колено.