Банда Мишки Одноглазого была одной из тех многочисленных шаек, в которых собрались уголовные элементы и дезертиры. Выброшенные отрядами чекистов с территории Советской России, они перешли линию фронта и обосновались во временно занятой Колчаком Сибири. Здесь, в тайге, они чувствовали себя относительно спокойно, удовлетворяясь налетами на деревни и грабежом.
Бандиты не помышляли вернуться обратно, в европейскую часть страны, но мысль о том, что красные, разбив Колчака, придут и в Сибирь, не давала Мишке покоя. Еще находясь в армии Деникина, он на собственной шкуре убедился, какую силу представляют плохо вооруженные и почти необученные, но одержимые верой и волей к победе красноармейские полки. Пожалуй, именно поэтому Мишка не пошел на службу к Колчаку, а организовал шайку и скрывался в тайге.
Страх и желание знать, что происходит там, на фронте, загнали как-то Одноглазого на полустанок. Увидев телеграфный аппарат, да еще совершенно исправный, Мишка пришел в восторг и с тех пор часто приезжал сюда один или в сопровождении «адъютантов». Старому начальнику полустанка вновь пришлось сесть за аппарат и докладывать бандиту о положении на фронте. Сначала Мишка был очень доволен. Но последнее время он становился все мрачнее, и старик с радостью замечал звериный страх в его глазах.
И на этот раз мертвенно-серое лицо главаря шайки было невеселым. Мишка вошел в телеграфное отделение, сел в приготовленное для него кресло и молча положил перед собой револьвер. Два сопровождавших его бандита остановились за спиной старика.
- Вот что, господин Морзе, - сказал один из них, юноша лет семнадцати с наглым прыщеватым лицом.- Если вы будете сегодня брехать неприятные для нас вести… - он выразительно щелкнул по деревянной кобуре маузера.
Старик вдруг разозлился.
- Какой я вам Морзе! - закричал он петушиным голоском, вскакивая со скамейки. - Морзе был знаменитый изобретатель, а я никто. И все же я человек честный и не могу говорить того, чего нет на самом деле. Что передает телеграф, то я и повторяю.
- Ну, хватит болтать! - крикнул Мишка. Ты, дед, включай аппарат, а ты, - он повернулся ко второму бандиту, губастому парню в красных галифе и гимназической фуражке, сбитой на затылок, - ты подай мне земной шар.
Губастый развязал мешок и подал Мишке глобус.
- Говори, дед, все, что передают, - величественно разрешил Мишка. - Нам все надо знать, чтобы разобраться в обстановке. А ты не болтай лишнего, - зло бросил он молодому парню.
Старик включил аппарат и нагнулся над быстро побежавшей лентой. Лицо его вдруг побледнело, он зачем-то снял фуражку, снова надел ее и вытер платком выступивший на лбу пот.
- Ты что молчишь? Язык проглотил?! - крикнул Мишка, чувствуя, что волнение старика передается ему.
- Тут вот… так сказать, сообщение… по линии, - старик оторвал и протянул Мишке телеграфную ленту.
- Да что ты мне ленту суешь, старый хрен. Ты читай, читай! - Он схватил револьвер и щелкнул курком. - Застрелю, чертова перечница! Лешка, помоги ему разобраться.
Бандит в гимназической фуражке взял из рук старика ленту, и его сонное, ничего не выражающее лицо расплылось в глупой улыбке.
- Смешно, - сказал он, растягивая слова, - едет к нам казна государственная. Ну-ка, старик, прочти это с выражением, я что-то плохо понимаю.
- «Поезд с государственным золотым запасом, захваченный большевиками, с ходу прорвался через станцию. Мы приняли все меры, героически сражались, но большевики хорошо вооружены, ведут непрерывный огонь из пулеметов. Необходимо задержать поезд. Штабс-капитан Маринин. 7 часов 15 минут».
Серое, мертвенное лицо Мишки покрылось красными пятнами. Он вскочил, опрокинув стул, схватил ленту, снова швырнул ее телеграфисту, потом вытащил часы-луковицу.
- Лешка, останешься здесь. Будешь принимать все сообщения. Шкуру спущу в случае чего! - Он выбежал из помещения.
Через секунду за окном послышался удаляющийся топот двух лошадей.
- Эх, атаман большое дело задумал, а я тут сижу. Поделят они золото без меня! - губастый бандит тоскливо посмотрел в подслеповатое окошко и еще дальше на затылок сдвинул свою фуражку. - Слушай, старик. Сиди здесь и принимай сообщения. В случае чего - шкуру спущу. И смотри - атаману ни слова! - он покрутил перед лицом старика кулаком и выскочил на крыльцо.