- Не занимайся демагогией, товарищ Марков, - вспылил Ильин.-Ты можешь ставить вопрос, где угодно. Но для пользы дела я обязан был поступить именно так!
Марков, не дослушав, быстро вышел из купе.
- Ну что ты скажешь? - огорченно развел руками Ильин.
- Устал старик, изнервничался, - ответил Мате.-А за Лунева, я думаю, можно быть спокойным.
- Ну, нет, спокойным я буду только по ту сторону фронта, - усмехнулся Ильин.
- Поспи, Сергей, - Мате положил руку ему на плечо, - отдохни. Ведь третьи сутки спишь урывками.
- А ты?
- Ну, я. Я моложе тебя. - Ласково, но настойчиво он прижал голову друга к подушке. - Спи, если надо будет - сразу разбужу. Завтра утром последнее испытание Луневу.
- Завтра? - удивился Ильин. - Так быстро фронтовая полоса?
- Да, - кивнул Мате, - в комендатуре я посмотрел на карту. Фронт белых здорово продвинулся… назад.
Ильин лег на полку, но уснуть не мог. Мысль о Луневе упорно не давала ему покоя. А что, если он только маскируется? И в последний момент все-таки выдаст? Ильин вспомнил наставление Шагова - в самом крайнем случае, если золото нельзя спасти, - взорвать поезд. Он знал, что Шагов говорил не от своего имени-таково было указание Москвы. Для этой цели в поезд погрузили большое количество взрывчатки… Впереди - последняя прифронтовая станция. Они должны получить пропуск во фронтовую полосу. Проверка документов здесь особенно тщательная, здесь работает контрразведка. Малейшее подозрение - и все кончено. Нужен Лунев. Но можно ли еще раз довериться ему?
С этой мыслью Ильин задремал.
Проснулся он рано и сразу вскочил на ноги. Поезд шел быстро, в вагоне была тишина. Мимо купе кто-то прошел.
- Проснулся? Доброе утро, - улыбнулся Мате, входя в купе.
- А ты где был?
- По вагонам ходил. Смотрел за порядком.- Он подошел к окну.
Солнце вставало из-за леса, его косые лучи просвечивали сквозь кроны. Казалось, полыхал огромный лесной пожар.
- Красиво, - задумчиво проговорил Мате. - Вот воюешь, воюешь, а красоты окружающей совсем не видишь.
- Так за то и воюем, чтобы видеть эту красоту.
- Я знаю, - по-прежнему задумчиво ответил Мате. - А все-таки жалко очень, что сейчас не видим… Может быть, потом я напишу книгу. Вот про все это. И про ту войну, и про гражданскую, «и про то, как я человеком стал в плену…
Поезд с грохотом ворвался на мост и будто полетел над широкой спокойной рекой.
- А Тисса у нас не такая, - произнес Мате.- Нельзя мне возвращаться на родину. Я ведь приговорен к расстрелу за то, что воюю здесь. Но я все-таки увижу ее, обязательно. Ты веришь, Сергей?
- Да, верю, Мате. Очень верю, что ты увидишь свою родину свободной и счастливой. И, если надо будет, я отдам жизнь за твою родину.
- Спасибо, Сергей, - Мате крепко пожал руку Ильину. - Я это знаю.
Ильин набил трубку и закурил.
- Ну вот, с утра и за табак сразу, - услышал он голос. В дверях стоял Марков н блаженно потягивался.
- Ну и выспался я сегодня! Прямо на славу! Спал, как младенец у Христа за пазухой.
- Вот и прекрасно, Петр Иванович. Сегодня нам предстоит трудный день.
- Что такое? - насторожился Марков.
- Последняя станция перед фронтом. Должны получить пропуск во фронтовую полосу.
- Кто пойдет?
- Думаю, Лунев.
- Опять Лунев? - Марков помолчал, потом сел рядом с Ильиным и, положив руку ему на колено, заговорил таким тоном, будто убеждал ребенка.
- Ты меня просто удивляешь, товарищ Ильин. Ведь это же не шутка, ты должен понимать. А твои опыты, твои психологические эксперименты могут обойтись нашему народу очень дорого. Неужели ты думаешь, что Лунев сейчас, на этой станции, не выдаст нас? Это его последняя возможность, и он ее не упустит. Поверь мне, моему опыту, моим сединам, наконец. Это же прямой провал задания партии! - почти закричал Марков. - Идти должны мы.
- Успокойся, Петр Иванович, выслушай меня. - Ильин и сам волновался, а Марков взвинтил его еще больше. Он понимал: опасения эти не беспочвенны. Марков имеет куда больше прав не доверять Луневу, чем Ильин верить ему. - Сейчас Лунев особенно необходим. Здесь работает контрразведка. А контр-разведка у Колчака, как ты знаешь, неплохая. Только Лунев не вызовет подозрений.
Мате взглянул на них и снял с крючка офицерский китель.
- Пора собираться, - сказал он. - Другого выхода я не вижу. Идти самим - значит обречь себя на провал.
В ту же минуту в соседнем купе встал Лунев. Тщательно застегнувшись, он посмотрел на себя в зеркало, взял со стола листок бумаги и еще раз прочитал его. Этот листок он нашел у себя под дверью-кто-то ночью подсунул его. Явно измененным почерком на нем было нацарапано: «Офицер русской армии! Вы помогаете бандитам. Стыдитесь! Ваш долг патриота - немедленно, на первой же станции сообщить о том, что делается в поезде». Подписи, конечно, не было. Лунев смял записку, но, подумав, разгладил ее, аккуратно сложил и спрятал в карман. В коридоре уже ждал его Мате.