— Похоже, это общая беда наших цивилизаций, — усмехнулся Орнари. — Мало кому удается реализовать свои детские мечты во взрослой жизни. Кстати, в атгормайонах во время активации рукотворного пространства используется принцип капсуляции времени. Сколько бы мы ни пробыли здесь, во внешнем мире не пройдет и нескольких мгновений. Но пока я оставляю канал открытым, ход времени в обеих реальностях совпадает. Понимаете?
— Вы мне угрожаете, Ми-Грайон адмори? — восхитился Чужой.
— Нет, что вы! — вежливо улыбнулся Ми-Грайон. — Всего лишь… информирую.
— А. Ну тогда позвольте и мне вас… проинформировать! — сказал Ольмезовский. — Продолжительный разрыв с инфосферой гарантированно лишит меня рассудка. Спятивший же перворанговый — это серьезно, уважаемый Ми-Грайон адмори. Не боитесь?
— Защита генератора пси-помех непреодолима, — любезно объяснил Ми-Грайон.
Чужой лишь презрительно фыркнул.
— Но даже если вы и сумеете обойти защиту, — продолжал между тем Ми-Грайон, — в чем лично я сомневаюсь… Если даже и сумеете обойти защиту, в любом случае на преодоление барьера уйдет время. За которое с вами вполне может произойти что угодно. Несчастный случай, например. Ведь у нас имеется неоспоримое преимущество перед вами — в обыкновенной грубой силе. Это информация, а не угроза, заметьте!
— Любой силе можно противопоставить еще большую силу, — нравоучительно заметил Чужой. — Меня учили кин-дао… Это, кстати, тоже всего лишь информация.
— И вы считаете себя мастером, уважаемый профессор? — заинтересовался Арэль Ми-Грайон, не обращая внимания на неодобрительный взгляд брата.
— Я? Нет, конечно! У моего Наставника были ученики достойнее меня. Уважаемый Ми-Грайон адмори, к чему этот бессмысленный разговор?
— Ни к чему, — беспечно отозвался Ми-Грайон. — Просто так. Ради информации. И ради нее же мне любопытно узнать, разделяете ли вы мнение уважаемой доктора ди Солы? Она полагает, будто мы хотим уничтожить ваш народ с помощью алой лихорадки.
— Джейни, как и все целители, излишне эмоциональна, — сказал Ольмезовский, рассеянно любуясь плывущим в туманной дымке городом. — Но если судить по вашему поведению… Она, безусловно, права. Ведь вы ушли в сторону. Вы не пожелали взять на себя ответственность. Вы просто ждете, сдохнем мы или же все-таки выберемся. Пониманием и сочувствием такое поведение никак не назовешь.
— Закон о культурном эмбарго не мной и не вчера придуман, — сухо сказал Ми-Грайон. — Мы не имеем права вмешиваться в естественный ход развития чужих цивилизаций.
— Само ваше присутствие — уже вмешательство!
— Согласен! Но распространение знаний, не соответствующих вашему уровню развития, ни к чему хорошему не приведет!
— Для вас, — вставил Ольмезовский.
— В первую очередь — для вас! — не согласился Ми-Грайон. — Уважаемый Ольмезовский профессор, доверили бы вы атомное оружие ребенку?… По лицу вашему вижу, что никогда в жизни. Знания — оружие пострашнее атомного распада! Ваши биоинженерные технологии…
— Не надо о наших биоинженерных технологиях! — раздраженно отмахнулся Ольмезовский. — Вот о них — не надо! Ресурсы и научная база "Клонэйда" таковы, что создать действенное лекарство против алой лихорадки вполне реально не за две сотни лет, как вы полагаете, а за полтора-два десятка лет. Я сам занимаюсь этой проблемой и знаю, что говорю. Но есть риск обрыва инфосферы из-за высокой смертности в среде перворанговых телепатов. И именно поэтому мы решили обратиться к вам, уважаемый Ми-Грайон адмори, за помощью. Хотя лично я считаю, что до падения инфосферы все же дело не дойдет: проблема алой лихорадки будет устранена раньше. Тем не менее, если есть возможность избежать сотен тысяч ненужных смертей, просто преступление не воспользоваться ею!
— Так что же вы от меня-то хотите, уважаемый Ольмезовский профессор?
— Я хочу, — сказал Ольмезовский, — чтобы вы лично приехали в планетарный госпиталь. Поговорили с врачами и целителями. Оценили обстановку. Сделали выводы. Хорошо подумали. Может быть, тогда вы все-таки перемените свое мнение.