На весь информационный пакет, заряженный ядом, раздражением и недовольством, она потратила втрое меньше времени, чем Грант — на всю свою обвинительную речь.
А в следующее мгновение в судилище появился и Ян, собственной персоной:
— Грант, что это за фарс? — тоном, не терпящим возражений, спросил он.
— Защита ваших интересов! — мгновенно ответил тот. — Вы пострадали в результате…
— Мне не нужна ваша защита!
— Но…
— Мать вашу, Грант, я в состоянии сам о себе позаботиться!
Одним усилием воли Ян уничтожил судилище и отмел прочь враз ставшую бессвязной речь адвоката. И не осталось ничего, кроме ласковых солнечных потоков инфосферы, скользили по которым только двое — один из директоров Клонэйда и Главный врач планетарного госпиталя.
— Извини, — сказал Ян.
В извинении было все: и досада на Гранта, затеявшего суд без ведома клиента, и признание собственной неправоты, но только в той части, что касалась формы недавнего разговора, содержание же его оставалось прежним; и твердое намерение переубедить, доказать, объяснить… и упрек, и нежелание мириться с маниакальным упрямством целительницы во всем, что касалось мальчишки. Одним словом, Яну нужен был Фредди ОКоннор, и он ясно давал понять, что останавливаться не собирается.
А где-то глубоко, под слоем доступных эмоций, тщательно закамуфлированный, таился подленький страх: а вдруг Джейни все-таки озлится и решит дать ход этому делу?.. Обвинение, предъявленное бедолагой Грантом, вполне могло обернуться и против самого Яна. А это ему было совсем не нужно!
— У тебя первый ранг, Ян- ответила Джейни с отвращением. — Первая ступень первого ранга. Ты — лицо инфосферы. И, к сожалению, довольно неприглядное лицо! А теперь извини. Мне необходимо работать.
Джейни вернулась в операционную. Вовремя — на стол уже легла очередная пациентка со схожей картиной заболевания. Разминая пальцы, входя в транс, целительница никак не могла избавиться от раздражения в адрес Яна. Ей не по душе были его манеры, его возрастающие с каждым днем наглость и уверенность в абсолютной безнаказанности. Если он будет продолжать в том же духе, решила Джейни, судьба его в конечном итоге окажется весьма и весьма незавидной.
Из операционной целительница вышла лишь поздним вечером. Горело в окнах янтарно-алое пламя остывающего заката. Яркими пылающими факелами представали утомленному сознанию все попадавшиеся на пути люди. И над каждым висели зловещие знаки скорой смерти, у одних — яркие и плотные, у других — более тусклые… Джейни прислонилась к стене, стараясь очистить сознание от ненужных образов. "Я просто переутомилась", — сказала она себе. — "Весь день работала с умирающими, вот и мерещится теперь на каждом шагу… Мыслимое ли дело — через каких-нибудь полгода погибнет столько людей? Это какая же должна разразиться катастрофа: пандемия алой лихорадки, цунами, атомный взрыв?! Я просто переутомилась. Сейчас пройдет".
Джейни вздрогнула, наткнувшись мысленно на два сырых неприятных комка тумана — Чужие с их отвратительными генераторами пси-помех. Целительница поспешно устремилась к служебной лестнице, намереваясь скрыться раньше, чем ее заметят. Но скрыться ей не удалось.
— Уважаемая доктор ди Сола, могу я с вами поговорить?
Джейни вздрогнула во второй раз, узнав голос говорившего. Адмори абанош! Он здесь что еще потерял?!
— Нет, — холодно ответила она. — Не можете!
Она не собиралась тратить драгоценные минуты отдыха на него.
— Почему? — с детским удивлением переспросил Чужой. Такого ответа он явно не ожидал, иначе бы не спрашивал.
— Я занята, — объяснила Джейни, направляясь к выходу. — А вы, насколько я понимаю, и так уже все сказали мне сегодня утром.
В висок словно впилась острая, напитанная смертельным ядом игла сильнейшей боли: непроизвольно Джейни настроилась на сознание мальчишки ОКоннора. Раппорт был чисто эмоциональным — целительница любила мальчика как сына, которого у нее никогда не было. А прогноз на очередной приступ лихорадки у парня оставался крайне скверным…
— Джофф, не надо! Ты не умрешь!
Мальчик Фредди сидел в ногах умирающего друга и плакал, не замечая слез. Что отвечал ему Джофф, услышать было невозможно, да это и не имело теперь значения. Дрожащим тающим пятном расплывалась его аура, исчезая в страшном, не выносимом для живого человека свете. Горе неосторожному, не успевшему огородить свой разум от сознания умирающего! В лучшем случае погибнет тоже, в худшем же… рванется сквозь его сознание в инфосферу смерть и остановить катастрофический распад будет очень и очень сложно. Джейни отпрянула, поспешно возводя защитный барьер. Лишь целители могли иногда поспорить со смертным светом на равных: спасти жизнь — отдавая взамен свою…