«Жаль. Вышестоящее руководство явно увлечено техническими способами решения вопросов. И склоняется скорее к авантюре, чем к кропотливому научному исследованию. Даже не пригласили на совет коллегу из НИИ психического здоровья. Он, вероятно, смог бы оценить нашу работу.
А для этой публики приходится адаптировать изложение, что приводит к сумбурности и граничит с профанацией». — Горестно было осознавать собственное бессилие. Однако доклад, пусть скомкав и упростив ряд положений, надо было заканчивать.
«Надеюсь, что со временем меня поймут». — Оставалось утешиться ученому.
***
А собравшихся и успевших заскучать слушателей более интересовало обещанное руководством развлечение — облава на незваную публику: Водяных из близлежащего Чистого Озера.
Лилия Эльрудовна, горя понятным негодованием, доложила руководству Института о проделках водной публики. (Развратный Водяной от объяснений и беседы уклонился, чем ещё более разозлил молодую женщину). Специально и был поставлен в повестку дня отчёт Ладожского филиала: Лилия уверила начальство, что утечка информации по Ладоге наиболее безболезненна для общего дела. Всё равно придётся там всё менять, в сегодняшнем виде это учреждение бесперспективно.
Итак, все с нетерпением ждали весёлой облавы на Водяных. Охранный контур, установленный после случайного признания Пончикова папаши, уже зафиксировал появление незваных гостей.
«Вода, вода…Кругом вода…»
В Северном краю великое озеро Ладога породило в своей неизреченной мудрости могучую реку Нева.
На Востоке Азиатского материка седой мудрый Байкал стал отцом красавицы Ангары.
Между Байкалом и Ладогой, в Земле Сибирской, малое озерцо Чистое породило малую речку Чистую.
***
Берега Чистого Озера в стародавние времена украшали белоствольные берёзы. Посередине водоёма был ныне несуществующий островок, тоже обильно поросший берёзками. Поэтому самое древнее, первое название Озера было Белое. С годами люди стали звать его Чистым за удивительные свойства воды, действительно необычайно чистой и целебной.
Прошли годы, века, и не стало ни первозданной белизны, ни чистоты. А Озеро по-прежнему манило к себе горожан. Люди ощущали на его берегах обновление, прилив сил и бодрости. Неважно, что о купании давно не могло быть и речи, а из рыбы водились только хищные прожорливые ратаны.
Во времена Иванова детства почти прямоугольному от природы водоему придали круглую форму. Остров сравняли с дном, а на его месте возвели фонтан, надо сказать хронически не работавший. Для культурного отдыха трудящихся были созданы все условия. К услугам отдыхающих после трудовой вахты были: летний кинотеатр с деревянными, выбеленными известью, как у плохого дачного сортира, наружными стенами, пивная с обильно льющимся бочковым пивом местного пивзавода, аттракционы, включающие непременную карусель и призовой пневматический тир.
Эстетические чувства трудящихся масс ублажались парковыми скульптурами «Пограничник и Собака», «Женщина с веслом», «Пионер Павлик Морозов» и другими шедеврами членов Чумского отделения Союза художников. Недостатка в материалах для ваяния не ощущалось.
А с постаментами было просто шикарно: рядом со сквером располагалось закрытое и приговоренное к сносу во имя технического прогресса кладбище, так называемый «Католический некрополь», надгробья которого, зачастую из ценного камня, шли на народно-хозяйственные нужды. В том числе камень щедро выделялся по заявкам творческих организаций для развития искусства в духе социалистического реализма.
Чиновникам не было дела до разорённых погостов старого режима. И уж точно предположить связь разрушенного православного монастырского кладбища и планово упраздняемого католического никто не мог. Как никто не мог предположить возникновения новой энергетической Линии Силы, соединившей две главных горы Чумска — Чистую и Белую.
В наивном и безоблачном детстве хорошего советского мальчика Вани Козловского каждый пацанёнок мечтал быть таким же героем, как Павлик Морозов, про самоотверженную борьбу которого со злобными и жадными кулаками трогательно рассказывали на пионерских сборах старшие товарищи. Иметь такого пса, как у настоящего пограничника тоже все мечтали. А уж женщина с веслом, в силу своих внушительных пропорций, производила на неокрепшие подростковые умы отнюдь не детское впечатление.
Ловля мелких карасиков, чудом выживших в заражённых оборонной промышленностью водах (ратаны появились позже), была в списке малочисленных развлечений провинциальной детворы. В ту пору родители ещё не боялись отпускать своих чад из дому с наступлением темноты.
Городок был тихий, маньяков, сотовых телефонов и всемирной паутины ещё не изобрели. Дети спокойно могли с вечера остаться тёплой летней ночью на берегу до первого клёва, который и начинался, едва в рассветных сумерках становился различим поплавок.
Естественно, в ночном бдении в ход шли страшилки и пугалки местного производства. Особенно популярны были рассказы про так называемые Чумские трущобы. С обязательной ссылкой на то, что, вот этот-то рассказ самый правдивый, потому что папка (дядя Вася, Петя, Коля) сам там был и точно знает, где вход, но ни за что не скажет.
Под городом действительно располагался удивительно разветвлённый рукотворный лабиринт. Говорили, что местные купцы в разгар навигации доставляли таким образом контрабандные товары со своих пристаней. Старожилы утверждали, что на этих подземных дорогах запросто могут разъехаться две тройки. Для непонятливых малолеток поясняли: «Это как два автомобиля «ГАЗ 24».
В дореволюционном Чумске некий служащий телеграфа даже сочинил и издал роман под названием «Чумские трущобы», чем создал новый повод для муссирования темы в местном провинциальном обществе.
Рукотворность подземных сооружений подвергалась законным сомнениям. Слишком велики были объёмы. Когда в старом городе стали массово сносить «деревяшки», и началась эпоха многоэтажек, требовавшая предварительных геологических изысканий и большого объёма земляных работ, на месте возведения «дворцов для пролетариата», некоторые, шибко умные специалисты, натыкавшиеся на старинные ходы, выдвигали теорию о древних руслах нефтяных рек.
Купчины же только расширили, подравняли и приспособили эти русла для своих коммерческих нужд. Им было на руку, что все тоннели проложены были природой или людьми по направлению к Реке.
Учёных заклеймили как агентов империализма. (Так и до генетики можно докатиться! Где же нефть?). Обнаруживаемые входы в подземелья предписывалось наглухо бетонировать. Информацию не разглашать, как идейно невыдержанную и не отвечающую требованиям эпохи развитого социализма.
Что касается юного поколения, оно всегда готово было предпринять самые отчаянные изыскания лишь бы хоть краем глаза увидеть чудесные подземелья, полные тайн.
Говорят, некоторым удавалось. Например, Ванечке Козловскому, пропавшему на целых три дня, затем объявившемуся голодным и грязным. Был он с пристрастием допрошен родителями, выдран как сидорова коза и посажен до конца каникул за изучение литературы, рекомендуемой для самостоятельного чтения. Пропали каникулы!
Но не выдал паренёк своего главного секрета: в щели постамента «Пограничника с Собакой» надёжно спрятал он свой подземный подарок. И ещё: хоть и знал, что будут пороть, решил про свой маршрут под землёй ничего не рассказывать. Заблудился, ничего не помню, есть хочу. И всё тут.
***
Великое озеро Онтарио порождает реку Святого Лаврентия. А там и Клондайк с его золотой лихорадкой недалеко! Джек Лондон — не из разбросанцев ли? А Чингачгук? А Следопыт?
И коренное население Аляски весьма этнически близко к остякам, издревле населяющим берега Могучей Реки (не всё так просто, если хорошенько подумать…).
Суров Север