— Позвольте Вас спросить, любезная…(«Инфанта Изабель» — без запинки произнес церемониймейстер на ухо монарху).
— …М-м. да. Инфанта Изабель, вы видели, кто совершил это безобразие?
— Позвольте Вас спросить, Ваше Величество: где вы видите безобразие?
Придворные притихли, назревала буря. Король повел царственной рукой, привлекая внимание придворных к расставленным в каком-то странном порядке прямо на траве мраморным фигурам.
— Так это я отпустила их погулять. Бедненьким львам скучно все время стоять на пьедесталах.
Король изволил рассмеяться. Шутка инфанты ему явно пришлась по душе
— Так ты, инфанта хочешь сказать…
— Я уже сказала, — довольно нахальным тоном проговорила девочка. — Я зверьков на травку отпустила. Думала, когда все выйдут на них любоваться, обратно посажу. А Вы так быстро всех во двор выгнали.
Король изволил еще немного посмеяться, за ним и придворные.
— Ценю хороший юмор. Я, видишь ли, и сам большой шутник. Сейчас велю гвардейцам вернуть фигуры на место.
Инфанта склонилась в глубоком поклоне.
— Ваше Величество, гвардейцам тяжело будет. Они все больше шпагами машут да вино пьют. Прошу, не утруждайте их. Зверюшек я сама на место верну.
Легкой походкой Изабель подошла к ближайшей к ней скульптуре. Легонечко приподняла и водрузила на пьедестал. То же самое изящно проделала с остальными львами. Только перед последним задержалась.
— Ваше Величество! Этот — совсем голодный, его нельзя в таком состоянии на пьедестал.
— Что же нам делать, Дитя?
— Позвольте, я ему вон того лысого скормлю. — Указала Изабель на церемониймейстера.
— Ну, он же, хоть и лев, но не людоед. — Ответил невольно втянутый в игру монарх. — Ты его ставь, а я велю, чтобы повара отменной телятины всем новым львам подали. Действительно, мы их еще ни разу не кормили.
Дружный подобострастный хохот придворных…
Дружный подобострастный хохот придворных был прерван появлением на лестнице Анны Австрийской, волочившей за собой Главного придворного ювелира. На груди королевы сверкали пресловутые алмазные подвески. Все двенадцать. Без предисловий и реверансов королева подтащила испуганного старика к контессе Валькирьяни.
— Мэтр!! Извольте сравнить мои подвески и то, что болтается на груди контессы. В Вашей честности и компетентности я не сомневаюсь.
Это звучало уже откровенно грубо. Старик попросил королеву и контессу дать ему для исследования по одной подвеске. Осмотр был недолгим, вердикт ошеломляющим.
— Подвески контессы Валькирьяни выполнены с гораздо большим мастерством. Качество алмазов несравнимо выше тех, что принадлежат моей королеве. Старик виновато склонился перед Анной.
Конфуз был велик. Придворные старались не смотреть в глаза друг другу. Ювелира просто не замечали.
Для короля никакого конфуза не было.
— Как славно! Милые мои подданные! Вы решили сегодня вдоволь развлечь меня своими шутками. Значит, Вы Анна, добрая душа, дали поносить мои несравненные подвески нашей бедной родственнице, а потом явились в дешевой подделке и чуть не довели до разрыва сердца Главного придворного ювелира. Мэтр, не волнуйтесь же так. Вас ждет награда.
А вот шуточка со львами мне, признаюсь, непонятна.
— Чего ж тут непонятного, Сир, Вы сами все видели. — Инфанта с фальшивой скромностью потупила глаза.
— Да вот в чем вопрос: нет ли здесь магии или ведьмовства, что скажет Инквизиция? Кардинал Ришелье, Вы сможете уладить это маленькое недоразумение?
Кардинал, молчавший все время аудиенции, произнес весомо:
— Учитывая наши сложные отношения с Испанией на сегодняшний день, я бы не хотел привлекать к расследованию этой детской шалости Святую Инквизицию. Будем считать, что девочке стало скучно, и она немного пошалила. Все понимают, как трудно ребенку соблюсти все тонкости этикета, когда кругом одни взрослые. Да еще сам монарх присутствует.
— Ну, герцог, Вы лицо духовное. Вам видней. Будем считать инцидент со львами наивной детской шуткой.
***
В это же самое время две великосветских дамы вели в сторонке разговор почти на языке уличных торговок.
— Как посмела ты, мерзавка, явиться в имеющих такую скандальную славу подвесках.
— Посмела и все тут!
— Ты прекрасно понимаешь, что скандал с Испанией абсолютно недопустим. Вот и сумасбродствуешь.
— Отнюдь нет! Я в отличие от некоторых монархов, монархинь и герцогов никогда не сумасбродничаю. Я дело делаю!
— Знать хотелось бы, какое?
— Не твоего монаршего ума дело.
— Это выходит уже за рамки…
— А хочешь, просто так поменяюсь с тобой камушками?
— Так я тебе и поверила: твоя копия в два раза дороже моего оригинала.
— А хочешь я тебе, королева Анна Австрийская, просто так подарю свою копию и оригинал тебе оставлю?
— Это сумасшествие, — твердо произнесла королева. Но… в глазах монархини не было уверенности.
— Это не сумасшествие. Мы с инфантой развлекли короля, попроси его о маленькой услуге, и мы в расчете.
— Что за услуга?
— Подорожная от короля для путешествия в Сибирь контессы Валькирьяни, Инфанты Изабель, мушкетеров Атоса, Портоса и Арамиса, их друга д ,Артаньяна и российского князя Ивана Сермягина.
Подорожная с требованием ко всем королевским домам и правительствам Европы и Азии о безоговорочном представлении содействия и помощи на всем пути следования указанного отряда
— Не много ли просишь за стеклышки. А вдруг, вы уедете, а ко двору явится какой-нибудь никому не известный ювелир с интересной историей, которая тоже позабавит Их Величество? Да, и король очень привязан к этой четверке разбойников. Может не захотеть так надолго разлучаться. Я слышала, что Россия это где-то очень далеко, а Сибирь еще дальше.
— Уж Вы постарайтесь, душечка. Никому не известный ювелир со вчерашнего вечера уже никому и ничего сказать не может. Кстати, он перестарался. Я просила сделать в точности такие подвески, а не лучше. Фокус был в другом.
— Позвольте, контесса, полюбопытствовать: в чем была Ваша игра?
— А вот когда он, бедняга, был еще на этом свете, я попросила пометить на каждой подвеске дату изготовления. Если попросить у мэтра увеличительное стекло, легко можно будет увидеть, что подвески, в которых Вы сейчас так глупо и неуместно щеголяете, изготовлены вчера. А мои подвески помечены именно тем днем, когда тебе, Анна, их подарил наш обожаемый Людовик Справедливый. Не упусти свой шанс, Анна. И семейное благополучие сохранишь. Вот твой обожаемый супруг приближается к нам с группой придворных.
— Сир! Склонилась перед супругом королева. У нас с нашей испанской родственницей есть к Вам одно небольшое дельце. Так, пустячок.
Контесса с поклоном протянула заранее составленный документ королю.
— Ну-ну! Посмотрим! Нет! Это, право, абсурд! Мне, королю Франции Людовику XIII, обращаться с просьбой ко всем без разбору королевским домам для протежирования какой-то странной частной поездки. Что обо мне подумают мои братья монархи. Это невозможно. И потом, это породит с их стороны встречные просьбы.
— Ваше Величество! Контесса имеет очень влиятельных друзей в окружении испанского короля. А у нас такие сложные отношения с Англией, которые, благодаря Вашей вспыльчивости и ревности, чуть не обернулись катастрофой. Война с гугенотами не за горами.
— И Вы – Королева Франции предлагаете мне стать посмешищем всего монаршего сообщества, подписав такую бумагу. К тому же, мои мушкетеры нужны мне в грядущей войне.
— Уверяю Вас, Сир, они успеют вернуться как раз к осаде Ля Рошели. Может даже немного раньше, если будут иметь документ о Вашей поддержке и на обратный путь. — Смиренно сказала контесса и протянула королю еще одну подорожную.
Король подумал. Затем отвел руку чуть вправо и пошевелил пальцами. Всем придворным был знаком этот жест. В руке у короля оказалось хорошо очиненное перо. Он поставил подпись на обеих бумажках. Вперед выступил Хранитель Большой Королевской Печати.