В школе учили не верить во всякую мистику — бога, чертей, приметы, сны. И Андрей никогда не думал доверять этой чепухе. Но вера в Золотой ручей была совсем иной. В Золотой ручей верили все вокруг и относились к нему как к живому существу. Его не боялись. Его уважали. Чувства, которые вызывал у людей Золотой ручей, были похожи на любовь к солнцу, лесу, временам года.
Андрей думал: «Вот не оказалось бы Золотого ручья, куда бы пошел, чтобы спасти Маруську?» А теперь Маруська будет спасена, раз есть на свете Золотой ручей.
… Андрей не чувствовал усталости, но, видно, прошло очень много времени, потому что вдали замаячила Корабельная роща. Так называли место, где росли высокие-превысокие сосны с рыжей твердой корой. Среди них не было ни одной кривой или маленькой сосны. Казалось, однажды кто-то посеял одновременно много-много сосен, они одновременно вытянулись и уперлись колючими пальцами-иглами в небо.
Когда Андрей вошел в Корабельную рощу, то почувствовал, как устал и как голоден. Долгая дорога дала о себе знать. Она вымотала Андрея и взяла почти все его силы.
Сосны поскрипывали. Они сильно пахли смолой, и запах этот кружил Андрею голову. Тропинка затерялась в золотых истончившихся, высохших на солнце иглах. Они плотно устилали землю, и ногам было тепло и колко в этом сосновом ковре.
Андрей решил искать ручей. Он спустился вниз к реке и медленно пошел у самой воды. Сердце Андрея сильно билось. Он немного боялся встречи с чудом, как всегда боятся неизвестного и нового. Но Андрея подгоняла сама река, несшая мертвую рыбу.
У самой воды берег был скользким и зыбким, глинистым.
Но Андрей не замечал уже ничего вокруг. Он смотрел только вперед. И ждал. Ждал встречи с Золотым ручьем.
И Андрей увидел его. Он бил сильной струей из-под нависшего козырьком берега. Пробегал метра два-три и исчезал в реке. Золотой ручей бил в тени, но ничего в нем не было золотого. Вода его была прозрачная-препрозрачная, с мелкой белой пеной там, где ручей сталкивался с Искрой.
Сколько Андрей стоял и смотрел на ручей, он не помнил. Очнулся, когда солнце уже сползло на ту часть неба, которая ведет к закату. Андрей шагнул к ручью.
Сосны убаюкивали ветер своим шелестом и легким скрипом. Андрей думал только о Маруське. Он представил ее снова веселую и довольную и ступил в ручей.
Вода ошпарила ему ноги. Она была такой студеной, что казалась кипятком. Очень захотелось выскочить из этого кипятка, но он стиснул зубы и повторял про себя упрямо: «Пусть Маруська останется жива… Пусть Маруська останется жива…» И эта мысль давала ему силы.
Ноги погружались куда-то, Андрей уже не чувствовал их. Ему казалось, что он не стоит в ручье, а летит над ним… Потом Андрей сделал рывок и выскочил на берег.
Андрей лежал, тяжело дыша на скользком берегу. Теперь он остро чувствовал и слышал все вокруг. Он слышал, как шепчутся стройные сосны, как звенит река и бурлит Золотой ручей. Запах тлеющих золотых игл кружил голову в Корабельной роще. И Андрей, вдохнув поглубже этот запах, ощущал себя почему-то раненым.
Андрей знал: Золотой ручей спасет Маруську. Но эта мысль сейчас не принесла облегчения.
С большим трудом Андрей выбрался на душистый игольный ковер и сел. Ноги плохо слушались его. Их сводило, они казались сделанными из горячей ваты.
Немного посидел, потом встал и медленно пошел обратно. Жизнь Маруськи теперь не зависела от него. Теперь он снова был один. Захотелось крикнуть, но голос как-то перехватило. И Андрей молча шел по тропинке на розовый закат.
Уже в глубоких сумерках Андрей вошел в деревню через ворота дома отдыха. У ворот стояли Тюша-хулиган и его компания.
Они сначала дерзко смотрели на Андрея, но вдруг лица их вытянулись и изменились. Дуська стал тыкать в сторону рукой и что-то взахлеб говорить. Остолбеневший Тюша слушал Дуську и смотрел на подходившего Андрея.
Тот уже приготовился к драке. Он знал, что если сейчас Тюша со своими навалятся на него, они наверняка его здорово поколошматят. Андрей остановился и исподлобья посмотрел на Тюшу-хулигана.
— Слушай, Яхонт, ты где был? — странно ласково спросил Тюша-хулиган.