Тузик уселся прямо на пыльную дорожку, Андрей — на ступеньку крыльца. Какие-то слишком веселые, в цветастых платьях тетки прошли мимо, скороговоркой спросив: «Мальчик, мальчик! А как твою собачку зовут?» Андрей промолчал, а они, щебеча и хохоча, исчезли за поворотом.
Вдруг из кустов вынырнул Дуська — коренастый, губастый мальчишка. Он учился с Андреем в одном классе, а летом ходил в компании Тюши-хулигана.
— Яхонт, а Яхонт, — почти нежно обратился он к Андрею.
Фамилия Андрея была Яхонтов, и он, конечно, предпочитал, чтобы его звали Яхонтом, а не Толстым. Андрей обернулся к Дуське, довольный в душе, что не надо злиться на обидного Толстого, и пробурчал:
— Ну, чего тебе?
— Скучаешь, Яхонт? — участливо спросил Дуська. — Одному-то плохо.
— Не-а, — Андрей насторожился. Был в вопросе Дуськи какой-то подвох.
— Ску-учаешь, — протянул Дуська. — А хочешь в нашу компанию?
Андрей был не против. Но он не мог дружить с людьми, которые каждую минуту звали его Толстым и при этом смеялись.
— А что я в вашей компании не видел? — спросил Андрей. — Мне и без вас хорошо.
— Тюша готов тебя к нам принять. Только на одном условии… — сообщил загадочно Дуська и уставился на Андрея, удивляясь, почему тот не обрадовался.
Андрей умел скрывать свое настроение, поэтому лицо его не дрогнуло. Наоборот, посуровело.
— На каком это одном условии? — спросил спокойно Андрей.
— Знаешь, мы с ивановцами договорились драться в четверг. Так вот, хотим, чтобы и ты вместе с нами дрался.
— Зачем?
— Ты — здоровый, — сказал Дуська и шмыгнул носом, а сам, наверное, подумал: «Толстый, жиртрест, промсарделька!» — Тебя не так-то просто сбить с ног.
«Откуда они знают, что меня не просто сбить с ног? Я и сам этого не знаю», — удивился Андрей и сказал:
— Надо подумать.
— Подумай, подумай, — обрадовался Дуська. — А то Тюша говорит: «Чтобы к нам в компанию попасть, нужно уважение товарищей заслужить. Пусть Тол… тьфу, пусть Яхонт и заслужит наше уважение в битве». Во как!
— А ты как заслужил? — спросил Андрей. Он знал, что Дуська в прошлом году охранял со своим дедом целый месяц колхозный сад и впускал туда потихоньку Тюшину компанию — есть до отвала яблоки. Если Дуську и уважали в компании, то это уважение было дешевое.
— Ну, я пошел, — увильнул от ответа Дуська и сделал шаг к кустам. — А ты подумай, Яхонт. Все-таки с нами будешь ходить. А с нами ин-те-ре-ес-но!
Дуська исчез в кустах, махнув дружелюбно на прощание Андрею рукой…
Пришел Андрей домой только к вечеру. Мать была дома и сердито гремела кастрюлями.
— Явился. — Она через плечо поглядела на Андрея. — Где тебя носит?
— А чего? — спросил Андрей и уселся перед телевизором. Щелкнул ручкой.
— Нет уж, — подлетела мать и выключила телевизор. — Сегодня смотреть не будешь! Опять забыл про новый замок! Кому я говорила закрывать дом на новый замок?! Поэтому я тебя наказываю!
— Замок, замок, — пробурчал Андрей. — Что с твоим холодильником будет? Давно бы уж отдала Муське. У нас погреб есть. Он лучше холодильника.
— Вот, вот! Мать старается, мать вещи покупает, а сынок раздает! — затараторила мать.
Андрей встал и, насвистывая, вышел на крыльцо. Было уже почти темно. В зарослях картошки перекликались два кузнечика — то один поскрипит, то другой. Тузик воровато выглядывал из кустов и настороженно следил за Андреем: может, косточку какую бросит?
Но Андрей уселся на крыльцо и уставился в сторону дома отдыха. Там гремела музыка — начались танцы. Андрей почему-то вспомнил о Любе.
Мать позвала Андрея ужинать.
Утром мать разбудила Андрея.
— Вставай, сынок, нечего так долго спать. Все каникулы проспишь.
Андрей сел на кровати, протер глаза:
— Опять про замок?
— И про замок тоже… Я за молоком не успела сходить. Давай-ка сбегай. Вот бидон. Вот рубль. Возьмешь три литра. И поставь потом бидон в холодильник. Только давай побыстрей, а то не достанется.
Молоко продавали по утрам в сельпо. Привозили три здоровых бидона в Андреев рост каждый, и тетя Галя, продавщица, огромным половником разливала густое, духовитое молоко по банкам, бидонам и флягам. Молоко раскупали быстро, поэтому действительно надо было спешить.
Андрей натянул штаны и рубаху — мать незаметно подложила новую, глаженую, — выпил на кухне холодного чая прямо из носика чайника, на ходу нарезал колбасы — Тузику, для себя сделал бутерброд с сыром, взял рубль, бидон и вышел на улицу.
Тузик удивленно пялился из кустов: как, неужели они сегодня не будут завтракать около холодильника? Андрей тихонько посвистел Тузику и, когда они вышли за калитку, кинул один за другим три розовых колбасных куска.