и неожиданно исчезали. Одним словом сказка заиграла. Или, попросту сознание
стало выдавать бредовые картинки.
Под впечатлением шагнул к Филиппу, взял его за плечо и потянул к чудесному
экспонату.
В момент касания случилось что-то такое, что они искали. Не скажу, что ударило
током, скорее внутри каждого из них в животе стала проворачиваться большая
толстая гусеница, разделилась на две, одна студенистая поднялась поближе к
горлу. Вторая подрагивающая и раскаленная спустилась вниз живота, обернулась
и расширяясь стала проталкиваться вверх, вторая набирающая мощь потоком,
рухнула вниз, навстречу. Мгновение и пар от их воссоединения заполнил все
тело внутри. У Виктора появилось ощущение, что из основания черепа стали
отрастать рожки, а у Филиппа громадные бакенбарды.
Не в реале, только ощущение. Все вроде и не спеша, но за мгновение. У них, у
чудес, так бывает.
Картинка с тенями и человечками проявилась и пропала. Но теперь не совсем,
ореол бирюзово-розовый краем глаза можно было заметить уже все время. А там,
присмотревшись, опять можно было рассматривать сказочную суету.
Может быть именно так рождаются драконы, подумал Филипп. Наверно так. Я-то
не спец в таком деле в ответ подумал Виктор.
Почему-то Филипп был уверен, что сразу после инициации им предстоят
криминальные встречи с различными любителями золотых сокровищ. По крайней
мере или девки в пестрых одеждах, которые просят именно позолотить их ручки,
или полусумасшедший профессор, начитавшись в архивах томов
чернокнижников, затеют с молодыми драконами какую ни будь опасную игру.
Но вроде как все было тихо.
Хотя нечто странное было в холле гостиницы. Вечером, когда они с Виктором
отправлялись прогуляться, Филипп заметил шикарную чернобровую даму возле
рецепшена. Она внимательно рассматривала их, притом покуривая необычную
трубку с длинным мундштуком. В холле курить было нельзя никому. Но, судя по
исключительному спокойствию персонала по поводу выдыхаемого табачного
дыма, этой матроне делалось особое исключение.
Взгляд у дамы был не суровый и не задумчивый. Скорее немного несчастный и
удивленный. Но мистическая мощь исходила и от такого просмотра.
Виктор поторопил Филиппа. Не стоит искушать судьбу. Кто его знает, что с ними
теперь стало. Какие силы ушли, какие появились. А матрона явно была
непростой. И, дай бог, не по их души пришла.
Домой добрались без проблем. Общаться не очень-то и хотелось. И Виктор и
Филипп с одной стороны прислушивались к внутренним переменам. Но, скорее
всего, с некоторой настороженностью ожидали новых знаков.
Как минимум месяц к золоту не тянуло. Просто было некоторое безразличие. А
сила не очень-то и росла. И где же сверхвозможности драконов? У Филиппа было
скорее не разочарование, а раздражение.
Но, где-то через месяц, рано утром приехал Виктор и, с загадочным выражением
лица скомандовал, - собирайся, есть дело.
Никто не спорит, может чем-то необычным порадует.
Подъехали не очень-то и далеко, к небольшому базарчику, точнее к его задней
части, свалке мусора.
- И что мы будем здесь делать? - поинтересовался Филипп.
- Пока ничего, прислушайся. - все с тем же загадочным выражением лица,
скомандовал Виктор.
Так, вдали отзвуки алчной торговли, периодически шум от транспорта. Вроде
ничего необычного. Ну птички чирикают и каркают. Плюс листья шелестят. Вроде
все как обычно
Стоп, а ведь есть новое! - подумал Филипп. - я понимаю о чем птички говорят. И
не только птички. Когда муркнула дворовая кошка, мне все стало понятно!
- Наверное я становлюсь таким как ты, - усмехнулся Филипп.
- А теперь смотри, - с радостным выражением лица, Виктор достал нож и с
усилием провел себе по внутренней стороне предплечья.
Разрез все же был. Но кровища не хлынула. Да и разрез стал затягиваться прямо
на глазах. Короче, чудо.
А еще что-нибудь появилось? - поинтересовался Филипп.
- Да. Во мне стало появляться какое-то странное ощущение, когда я приближался
к скоплению золотых предметов. Не такое, как раньше. Что-то новое.
Был неделю назад на даче у Аветисыча. Прогуливаемся, разговариваем о делах и
так, о том о сем. Вдруг, недалеко от забора, у домика для инвентаря и всякой
технической разности, меня как пробило. Стал ощущать-то же самое, что и в
ювелирках.
Тогда, ни с того, ни сего говорю: Шеф, а ты не рискуешь, храня на глубине всего
лишь в полметра драгоценности?
Тот искренне удивляется, говорит что он не в курсе. Мне-то не врут, сам знаешь.