Почему-то общение с необычным дядькой породило в душе грусть.
Вот я могу подзаряжаться от погодных буйств. Вихрь сил внутри меня дает толчок
разным людям для развития внутренних возможностей. А может все должно
служить для чего-то более великого. Уж не размениваюсь я по мелочам. С другой
стороны, а не предел-то мой, всего лишь исполнять мечты, пробуждая спящие
участки разных органов.
Как в притче о сороконожке, которая стала пытаться осознать, когда и как
должна двигаться очередная лапка, поле чего прекратила движение вообще и,
даже, свалилась. Так и я, не понимая, что и как оценивать, куда стремиться, на
некоторое время завис.
Попробовал принести пользу людям вообще. хорошее дело - обеспечить
здоровьем и надежным лечением людей. Осмотрелся вокруг, среди знакомых все-
таки были, что называется врачи от Бога. По крайней мере, то, что я о них знал, вселяло достойное уважение. Там-то делов и было, в задней части правой
половинке мозга, да и в середине позвоночного столба, наладить плотное
кровообращение. Такое дело мне было под силу - подзаряжаться от утреннего
солнца дней десять, кушать еду только зеленого цвета, вот и готов резонатор,
который при приближении запустит в работу полуспящие участки.
Готов талантливый диагност и толковый терапевт. Вроде, как и долг перед
окружающими выполнил. Но чего-то не хватает.
Может быть, дать знакомому заму из РОВД, болезненное ощущение чести. Тогда и
подчиненные почаще будут вести себя по совести. Тогда бы весь район, где
обитаю, стал бы совсем чистым, да и здоровым.
Не сложно это для меня, только нужно бы дождаться холодных ветров, которые
рождают в душе особый огонь, который может выжечь дух матриархата, с
жестким проспособленничеством. Ощущение свободной и сильной личности от
дополнительных мужских гормонов, возродит заряд внутренней силы, который,
похоже, и остался-то в средневековых сказаниях о доблестных рыцарях.
Да, чтобы подопытный не стал комиком в стиле Донкихота, надо бы растормозить
у него те зоны органов, которые отвечают за разумное отношение с опасностью.
Все, я выполнил свой долг. Как для простого мужчины - дом, дерево, сын. Так и у
меня, возродил силы двух защитников. Можно гордиться собой и расслабиться.
Но не все так просто. Первый товарищ, который врач, действительно стал ставить
точные диагнозы. Спас немало жизней. Своевременность правильных решений - в
лечебной науке дело - очень нужное. Но.
Уже слава о правильном лечении стала распространяться по окрестностям, он все
бросает и уезжает переучиваться на ветеринара.
Присказку, что чем больше узнаешь людей, тем больше начинаешь любить
животных, я, конечно же, знаю. Но здесь другой случай.
Товарищ мой так вчувствовался в проблемы каждого больного, столь сильно
переживал от любого внутреннего беспокойство, что не выдержал и ушел лечить
животных. Столь сильно близко к сердцу стал принимать чужую боль, что стал
бояться за свою психику и бросил людей, но не бросил лечить.
А, вот с правоохранителем, стало все проще. Ушел он со службы. Будь он
министром, может и сдвинул бы с мертвой гнилой точки систему, а на своем
посту, только стал наводить порядок, так сверху, с области качались наезды, как
это так, долю от вымогательства и отпуск криминала, не высылают.
Выжили быстро. Система правоохранителей очень сильна, жаль, не для
правопорядка. Какие-то сложные цели есть у нее. Но по правилам чести выжить
там проблематично.
В итоге, вроде хотел сделать доброе в своем осередке, да не все так просто. Со
своим рылом попал в калачный ряд. Не место мне в рядах благодетелей
общества. Что ж останусь исподтишка исполнять мечты, да и то, чтобы
благодетельствовать, нет, ради того, чтобы погреться в лучах особой вспышки
пробуждения таланта. Хватит красивых слов и размышлений. Бурные стихии, я к
вам возвращаюсь со своей простой, детской душой.
Драконы
После ухода Харитона, Виктор и Филипп посидели молча минут пятнадцать, как-
то синхронно вздохнули и пошли на выход. Но не сразу домой, а по тому пути, по
которому прошли полчаса назад, то ли во сне-то ли под гипнозом, в странном
мареве.
Не долго дорога была знакомой. В том месте, где Харитон переходил на
медленный длинный шаг, местность оказалось другой. Дома более старые,
поросшие до балконов вьющимися растениями.
Но, главное, все другое, и изгибы улицы и здания с деревьями. Филипп
предложил сохранять общее направление и дойти до тех мест, где их товарищ