За ремонт и своей машины и за бесчестного попа в итоге расплачивался товарищ
Павла.
Может тот поп с певчими был скорее исключением из правил, или на него от
трудов праведных сошло затмение. - Пару месяцев с каким-то неприятным
осадком пытался убедить себя Павел. Но где-то месяца через четыре опять ему
везет с попом за рулем.
Был он тогда в местной командировке. Клиенты были недалеко, так что решил
пройтись. С неприятным шорохом из-за спины прямо перед носом Павла на
тротуар вылетает синий форд. Резко тормозит перед дверями магазинчика, в
опасной близости перед прохожими. Двое для безопасности даже попытались
отпрыгнуть в сторону. Но пожилая женщина неудачно. Упала. А молодой человек,
который вышел из резвого форда, оказался в рясе. Начальственным тоном двум
пожилым мужчинам сказал, - подымите-ка эту. И самодовольный улыбнулся.
Женщине помог Павел. Все-таки он был помоложе, да и к нему лежащая женщина
была поближе.
Не успел что либо пробурчать в сторону молодого священнослужителя, Павел,
как и сам кое что получил на орехи. Паренек в рясе быстрым шагом выскочил из
магазина с двумя бутылками коньяка, сел в авто и резко газанув, понесся по
своим делам. А вот Павлу на память досталось несколькими камушками из-под
колес. Скорее обидно, чем больно. Слава Богу, не в глаз.
Чего-то именно из-за этих двух случаев у Павла совсем пропало отношение к
попам как чему-то особо чистому и порядочному. Искать хороших среди них,
таких очень разных, особого желания не было. И, когда шеф, обсуждая
очередную историю с батюшкой на лексусе, с грустью сказал, что те староверы,
которые были сторонниками беспоповства, наверное в чем-то были и правы.
Может быть, религиозная тема совсем обминула бы Павла, и нашел бы более
грубый стабилизатор для психики, но удачная встреча со старым знакомым опять
подтолкнула к христианству.
На юбилей фирмы, где довелось поработать Павлу, пригласили и бывших
сотрудников. Это было очень приятно. Интересно было пообщаться в
непринужденной обстановке и со старыми знакомыми и с теми, кто занимался тем
же делом, но задолго до него.
Уже где то на четвертом перекуре, когда первое шафэ уже немного выветрилось,
Павел присоединился к беседе с одним из своих бывших полукумиров. Это был
бывший начальник охраны, из старых службистов.
Правильнее сказать – тот человек, повадки которого Павел пытался скопировать.
Кумир, все же, не правильно. Хотя бы из-за того, что термин осуждается в
заповедях.
Дядька, тот, который служил примером, был весьма интересной и сильной
личностью. Притом не с тупо-грозными повадками и вечно нахмуренным
выражением лица, какими были все последующими. Нет. На лице, практически
всегда, у него была вроде бы добрая улыбка. Но, если всматриваться
повнимательнее, то это был довольный оскал хищника. Вроде и не страшно-
грозный, но говорящий о том, что пока он сыт, но остальных попрошу не
расходиться далеко, так как за пищей негоже далеко бегать.
Павел копировал его манеры не постоянно, скорее, периодически.
Исключительно из практической надобности. Чтобы в незнакомом коллективе, где
сперва принимают по одежке, благодаря особой осанке и походке, принимали за
важного и серьезного человека. Главное, очень на это покупались милые дамы.
Это важнее всего для Павла.
Тогда, на перекуре, Павел не слышал само начало беседы. Но, судя по всему, оно
затронуло что-то в бывшем начальнике охраны. И, чаще молчаливый, буквально
разошелся.
Это был интересный спич про то, как реально пользоваться правилами о семи
смертных грехах. Да, это у католиках. Наши, прежде всего, говорят про заповеди.
Но если не акцентируется про ту вредную семерку страстей, но и не отрицается.
Значит, никто не отрицает, что идея смертных грехов важна.
Подход у дядьки был прост и практичен. Уж коль нам даны для жизни разные
страсти, то обрубывать себе части нашей натуры, врядли будет правильно. Но
отталкиваться от смертных грехов для принятия решений, заряжать свою силу от
этих страстей не стоит.
Внутри стоит различать вредоносный нам гнев и праведную ярость. Туповатую
похотливость и любовь к женщине. Здоровый аппетит и сластолюбивое излишнее
чревоугодие.
Всего то, внутри нужно взвесить, что внутри заставляет бурлить силу. И
пользоваться той частью, которая не относится к грехам, которые после смерти
как камни утяжеляют наши души. И попытки оправдания глупостям красивыми