Между тем, Бараско и Костя обследовали пропускной пункт, который создала Рахиль Яковлевна Нищета. Судя по всему, ее дела шли совсем неплохо. В центральном бункере, чуть левее КПП, они обнаружили сейф, доверху набитый рублями. Прав был покойный Гайдабуров, подумал Бараско, нас давным-давно опередили, тем более, что, судя по всему, здесь прошли и третья, и восьмая роты, а потом и вообще весь экипаж славного бронепоезда «Смерть врагам СВ!!!», а вслед за ними все-все сталкеры из Зоны, а также «туристы» и прочие любители острых ощущений.
— Но кто же расправился со всесильной Рахиль Яковлевной Нищетой? — удивлялся Бараско.
Внезапно страшная догадка осенила его, и они стали рыскать по укреплениям.
Джангер в черной папахе умирал. Он почти вылез из «ведьминого студня», дополз до ступеней и начал палить, стараясь привлечь к себе внимание. За ним тянулся голубоватый фосфоресцирующий след. Они нашли его в туннеле с табличкой «Зона». В глубине голубыми сполохами горел «студень». Это был знаменитый ход в Дыру, о котором все говорили, но никто не знал, где он находится.
— Братцы, — стонал Джангер, — убейте ради Христа! У меня патроны кончились.
На груди у него все еще висел страшный талисман — гуттаперчевая кисть левой руки с большими желтыми ногтями. Видно, от судьбы не уйдешь, понял Бараско.
— А что ты здесь делаешь? — спросил он.
— Мы пришли и убили людей Рахиль Яковлевны Нищеты. И ее тоже убили.
— Кто вас послал?
— Мой хозяин.
— А кто у тебя хозяин?
— Сидорович. Слышал о таком?
— Слышал, дорогой, слышал. А потом что произошло?
— А потом Сидорович запустил в этот туннель «ведьмин студень», и нам некуда было бежать.
— От кого?
— Я умираю, я вам все скажу: пришла настоящая хозяйка этих мест — «Великая Тень». Она убивала всех без разбора. Она сказала, что не любит, когда людьми овладевает жадность.
— Она так и сказала?
— Она так и сказала, — подтвердил Джангер. — Жаль, что я тебя тогда не убил! Жаль! А-ха-ха-ха!!! Ой, немеет душа. Ой, немеет! Пристрелите меня. Пристрелите!!!
Его нижняя часть тела стала мягкой, как сырая резина. Как только «ведьмин студень» добирался до сердца, человек умирал от паралича сердечной мышцы.
— Ладно, Джангер, я зла на тебя не держу, — сказал Бараско. — Ты хороший сталкер. Пусть меня Зона сожрет, если вру!
— А ты великий черный сталкер! А-ха-ха-ха!!! Вот и объяснились. Ой, ой… Душа моя устала терпеть. Убей меня быстрей!
— Прощай, Джангер! — с этими словами Бараско сунул ему в его единственную руку РГО с выдернутой чекой.
Они быстро покинули подвал. Березин от вида сталкера, попавшего в «ведьмин студень», почти протрезвел.
— Что у тебя с лицом? — спросил Бараско, когда они вышли на свежий воздух.
— А что у меня с лицом? — в свою очередь спросил Березин.
— А-а-а… — удивился Бараско. — Зубы. Вечные зубы Рахиль Яковлевны Нищеты.
Березин хотел похвастаться, что у него на банковском счету лежат несколько сотен тысяч долларов и что он может купить себе сколько угодно таких зубов, даже сделанных из самого первоклассного хабара, но удержался от бахвальства, подумав, что нехорошо хвалиться, когда рядом умирает человек.
В этот момент в подвале прозвучал взрыв. Бараско перекрестился:
— О покойниках плохо не говорят, но Джангер был хитрованом и авантюристом. Своей смертью такие не умирают. Рано или поздно он бы все равно погиб в какой-нибудь крысиной норе.
Дальше их путь лежал через стальную дверь. За ней часть черной стены была разрушена, и ее неровные края нависала над их головами, как Эверест. Костя попытался разглядеть ее вершину, но кроме угловатых выступов, ничего не увидел. Все терялось в мрачных тучах. Изнутри черная стена казалась сделанной из желтовато-черных кристаллов. Какую же силу нужно было иметь, чтобы развалить ее? — удивился Костя.
Навстречу дул ветер, и впереди простиралась равнина с редкими ржавыми холмами.
Вдруг они услышали топот и спрятались за валуны, изготовив оружие к бою. Но оно им не понадобилось, потому что появился встрепанный Гайдабуров с ошалелыми глазами. Он выбежал из-за стены и стал кричать благим матом, как заблудившийся в пустыне: