Он позвонил. Пришел сержант с дозиметром и долго водил им по одежде и голове Кости.
— Все в норме, — доложил он генералу и ушел.
— Странно… — удивился генерал. — Раньше феномен «дороги мертвецов» происходил без подобных сюрпризов.
— Без каких? — спросил Костя.
— Без аномалий. То есть, были видны тени, они проходили в Зону и исчезали. Вы не поверите, здесь появлялись даже немцы из второй мировой.
— Почему, верю, — согласился Костя, усаживаясь на табурет. — Я от них еле ноги унес. Пусть меня Зона сожрет, если вру! А как же лесник Семен Тимофеевич?
Уж он-то подтвердит мою правоту, подумал Костя. С очевидными фактами не поспоришь.
— Да-да, был такой… — как-то устало согласился генерал Лаптев. — Был…
— Его дом здесь, недалеко, — нетерпеливо напомнил Костя.
— К сожалению, лесник погиб в день чернобыльской катастрофы.
— Не может быть! — воскликнул Костя. — Он мне жизнь спас!
— Никогда не сталкивался с подобными галлюцинациями! — изумился генерал. — Вас нужно лечить!
— Я вам не верю! — заявил Костя.
— Вы, я вижу, человек упрямый, — добродушно заметил генерал Лаптев и поднял трубку телефона: — Агафонов, зайди!
Через мгновение в кабинет вошел жилистый капитан, который давеча вез Костю.
— Отвезешь журналиста к дому лесника. Покажешь ему.
— Есть отвезти журналиста к дому лесника, — козырнул Агафонов. — Пойдемте, товарищ журналист.
— Они здесь каждый год ходят, — принялся рассказывать капитан Агафонов. — Уже замучили. Мы-то привыкли, а солдаты-первогодки со страху начинают стрелять. Три человека даже умом тронулись. «Дорога мертвецов», одним словом. Из-за этой «дороги мертвецов» даже ученые приезжали, однако ничего не поняли. Хотели взорвать.
— Что взорвать? — не понял Костя.
— Зону, чтобы прервать связь с потусторонним миром.
— С каким миром? — удивленно спросил Костя.
— С потусторонним, — вполне серьезно объяснил капитан.
— Понятно, — пробормотал пораженный Костя.
Дальнейшее он слушал вполуха: и о немцах, и о черном сталкере и, конечно, о Сидоровиче — обо всем, что ему было очень хорошо известно.
Дорога заняла не больше получаса. Когда впереди появился знакомый мост через «Припять», Костя невольно схватился за руль.
— Что случилось? — капитан Агафонов вовремя затормозил, чтобы «уазик» не съехал в реку.
Костя хотел сказать, что на этом мосту сталкеров подкарауливает «Великая тень», но не смог разжать губ.
— Ты, наверное, голоден? — спросил капитан и протянул Косте сухарь.
Костя откусил совсем чуть-чуть. Рот наполнился вязкой слюной, и Костя едва не подавился. Сразу после моста из-за поворота появился дом Семена Тимофеевича.
Костя выскочил и побежал к нему:
— Семен Тимофеевич! — позвал он, в спешке обегая дом. — Семен Тимофеевич!
Заскочил в сени, оттуда — в горницу. Внутри царил хаос из рухнувших стен и потолочных балок. Сквозь дыры в крыше виднелось небо. Яркий зеленый плющ обвил чердак. Пахло старой гарью. Знакомая ситцевая занавеска выцвела до белизны. На табурете стоял чугунок, в котором в тот вечер Семен Тимофеевич варил картошку. Как же так? — недоумевал Костя. Неужели все это было, и в это комнате сидели и смеялись Калита и его люди. А я? Как же я? — потерянно думал он. Почему я здесь, а они тогда где?
— Пойдемте, я вам покажу кое-то, — смущенно позвал капитан.
Они подошли в косогору, где Семен Тимофеевич нашел Костю в тот злополучный день и где теперь над могилой стоял почерневший арест.
— Здесь… — сказал капитан Агафонов. — Это, наверное, ваш родственник?
Костя опустился на сырую землю и с трудом прочитал: «Бубякин Семен Тимофеевич, 1920–1986 гг.»
— Вот как… — У Кости больше не было сил удивляться. Они как-то враз кончились. На душе осталась одна пустота.
— Пора, — сказал капитан, — сейчас прилетит вертолет, он перебросят вас в центр, а где вас ждет самолет в Москву.
— Да, пора… — согласился Костя, садясь в машину.
Он почти смирился с реальностью, хотя моментами ему казалось, что его жестоко обманули. В голове все смешалось и перепуталось.
«Уазик» только миновал мост, когда на речном берегу мелькнула знакомая фигура.
— Стой! Стой!!! — диким голосом заорал Костя и, не дожидаясь, когда капитан Агафонов ударит по тормозам, выскочил и, спотыкаясь и почти падая, бросился вслед за Федором Березиным.
Конец.
Июнь-август 2009.