— Не автомат, а зверь, — хвалил товар Сидорович. — Бьет мощно. Патрон специальный, усиленный. Калибр семь и шестьдесят два на пятьдесят миллиметров. Ствол не задирает. Кучность приличная… Ну, ты сам знаешь. Его еще называют тяжелой винтовкой для дальнего боя.
— Знаю, — сказал Бараско, щелкнув затвором. — То, что надо! Спасибо, дорогой. Спасибо. Ну, и рожки в придачу, естественно, пять пачек патронов и гранаты для подствольника.
Но даже после приобретения тяжелого «американца», о котором мечтал каждый сталкер, он не вышел из своего меланхолического состояния. Постоял, подумал и повернулся, чтобы уйти.
— А деньги?! — возмутился Сидорович и даже полез мордой в окошко.
— Ну ты и крохобор! — пряча ухмылку, удивился Бараско и сунул руку в карман. — Зачем тебе деньги-то? Ты и так, как твой кот, в сметане.
— Не твое дело, — грубо ответил Сидорович, бросая деньги в стол. — Проваливай, голодранец! Проваливай! А вы, молодой человек, — Сидорович посмотрел в глаза Косте, — задержитесь, у меня к вам дело есть.
— Иван Каземирович, парень не про вас! — обернулся Бараско.
— Это не твое дело!
— Я говорю, не про вас, значит, не про вас!
— А это не твое дело!
— А я говорю, что он не про вас! И точка!
— Хорошие деньги хочешь заработать? — гнул свое Сидорович, не обращая внимания на Бараско, который, казалось, готов был взорваться.
— Уходим, Костя! — сказал Бараско. — Уходим! — и потащил его за руку, потому что Костя словно был загипнотизирован взглядом желтых глаз Сидоровича.
И они пошли в бар.
— Сдал старик, — мрачно вздохнул Бараско. — А каким монстром был! Всех держал вот так! — и он сжал кулак.
— Он и сейчас вроде ничего…
— Нет, сейчас это уже не тот Сидорович. А жаль.
— Почему?
— Потому что жадным стал. Большими деньгами крутит. Зона таких не любит.
— А что он от меня хотел?
— Убийц он ищет, — просто сказал Бараско.
— Каких убийц? — удивился Костя и даже остановился.
— Обычных. Тех, кто людей убивает.
— А-а-а… — протянул Костя, вроде бы что-то поняв. — А зачем ему убийцы?
— Как зачем? — удивился Бараско. — Людей убивать.
— Здесь прям как в Москве, — поежился Костя.
— Хуже, Костя, хуже. Здесь Зона! А за Зоной Дыра, и что там творится, никто не знает.
Бар назывался «Сто рентген» и находился так глубоко под землей, что многие сталкеры, бывало, не могли из него выбраться на своих двоих.
— Помнишь, что сказал тебе Джангер? — все больше мрачнея, спросил Бараско, меняя грязный бинт на чистый платок красного цвета и приглаживая заскорузлой пятерней ежик на голове.
— Да, — кивнул Костя, обходя человека, который лежал поперек коридора. Из-под человека растекалась лужа. Тон Бараско ему не нравился, но приходилось терпеть. И какая муха его укусила? — удивлялся он.
Похоже было, что после разговора, Бараско не нравилось подземелье. Но Костя ошибся.
— Я тоже думал, что схожу пару раз, заработаю деньжат и отвалю. Но Зона не отпускает. Понимаешь? Это как на войне. Когда воюешь, тебе страшно, ты клянешь ее, как только можешь, а когда уходишь, она застревает в тебе, как осколок в сердце, и ты возвращаешься. Мне повезло: войны кончаются, ее солдаты остаются не у дел, а я могу в любой момент вернуться. От Зоны ведь никуда не денешься. Вот и ты попал!
— Почему? — удивился Костя, сторонясь сталкера, который ощупью пробирался вдоль стены.
Музыка становилась все громче, как, впрочем, и голоса, среди которых выделялись женские. Костя поймал себя на том, что женский смех ему приятен. И вообще, здесь ему нравилось больше, чем в ночных клубах Москвы, потому что здесь все было настоящее: и сталкеры, и Зона, и враги, и друзья, и даже оружие. Костя любовно погладил автомат.
— Помяни мое слово, и через год, и через два, и через три ты будешь бегать по здешним лесам, и другой жизни тебе не захочется. В городах ты будешь тосковать. Профессия тебе обрыднет. Женщины тебя будут бросать, как только узнают, что ты сталкер, а приятели — сторониться. Дети твои вырастут «мартышками», потому что ты обязательно подхватишь радиацию. Ты будешь счастлив только здесь. Ты научишься спать вполглаза, слышать звуки, которых нет в обычной жизни, различать запахи, которые прилетели из других миров. Ты научишься «играть» с ловушками. Азарт будет вести тебя, как инстинкт. Дороже всего для тебя станет мужская дружба, и ты никогда не будешь спать с женами своих приятелей. У тебя появится кодекс сталкера. Но все равно ты останешься одиночкой!