Татьяна Ярославская
Золотой скорпион
Все имена, события и названия в романе являются вымышленными.
Все совпадения случайны.
Глава 1
Раньше здесь был сторож. Он жил в строительном вагончике, который стоял прямо посреди огромного пустого зала. В этом зале свистел ветер, и гулкое эхо разносило во все концы любой звук, множа и усиливая его стократ.
Мне нравилось пугать сторожа, пробираясь по металлической крыше. Листы покрытия местами отстали и грохотали так, что дед выскакивал из своего вагончика и бегал с ружьем по залу и коридорам, матерясь и обещая вызвать милицию. Я-то знал, что ружье не заряжено, да и телефона в его вагончике нет. Мне нравилось слушать, как носятся по углам, теряясь в темных переходах, его перепуганные вопли.
А иногда сторож пел песни. Он бродил по корпусам и комнатам, и всюду голос его звучал по-разному: то тихо и сдавленно, то гулко и сочно, так, что казалось, будто вибрируют металлические листы на крыше. У него был красивый и звучный голос. И слух был неплохой. Песен он знал много и всякий раз пел новую.
Каждые три дня к сторожу приезжал «УАЗик» и привозил продукты. Наверное, не только продукты, но и выпивку, потому что в эти дни сторож напивался и пел особенно громко, только язык его заплетался.
Сам дед почти никуда не уходил, жил здесь, в вагончике, круглый год, даже мылся из жестяного ведра в одной из ближайших к залу комнат. Впрочем, мылся он редко, зимой и вовсе не тратя на эту процедуру ни время, ни силы. В дальних комнатах, чтоб не сильно пахло, он устроил свалку и уборную. Когда в предыдущей комнате запах становился совсем невыносимым, он перебирался в следующую.
Только раз в месяц сторож уходил получать зарплату, он отсутствовал не больше часа, а вечером того же дня напивался так, что спал где-нибудь прямо на бетонном полу возле своего вагончика или на траве в тех корпусах, где не было ни пола, ни крыши. Там в залах росли кусты и молодые сосенки, а летом еще ягоды и грибы.
Однажды сторож вернулся с зарплатой, закрылся в своем вагончике и больше не выходил. Поздно вечером из вагончика показался дым, сначала совсем слабый, я скорее почуял его, чем увидел, потом по залу поползла, разрастаясь, черная туча. Запах горелой пластмассы стал невыносимым, и я поспешил убраться подальше, хотя и не боялся задохнуться в дыму.
Вернулся я только утром. Вокруг было полно людей. Приехала милиция и еще какие-то люди в деловых костюмах. Все они долго ходили по залу, по очереди заглядывали в почерневший вагончик и постоянно курили.
Приехал все тот же «УАЗик», из него вылезли двое в грязных спецовках и скрылись в вагончике. Через пару минут они выволокли оттуда на куске брезента скрюченное тело сторожа. Запахло жареным мясом. Сторож был похож на копченую скумбрию: коричневый и усохший. Такой рыбой он любил побаловать себя в дни зарплаты. И вот…
Потом из вагончика вытащили прогоревший диван. Посмотрели, поговорили о том, что сторож уснул на этом диване с зажженной сигаретой и, похоже, сначала задохнулся от едкого поролонового дыма, а уж потом закоптился его труп. Это меня утешило: мне было жаль безобидного деда, который пел в гулких залах и пустых коридорах. Я был рад, что он не мучился, умирая…
Сторожа не стало. Его тело увезли в «УАЗике», а диван бросили возле вагончика. Нового сторожа не прислали. И я теперь чувствовал себя полновластным хозяином бесконечных переходов, дряхлеющих стен и бескрайних залов.
Сначала я решил, что буду жить в вагончике и сам стану сторожем университетских развалин. Но в вагончике стоял невыносимый смрад, я перестал бывать в помещении, которое называл про себя Залом Сторожа.
Все лето я ночевал в недостроенной трансформаторной подстанции, у которой не было ни пола, ни крыши. В теплые ночи можно было подолгу смотреть на звезды и слушать ночные звуки. Слух у меня хороший, отличный слух. Мои уши слышат и лай собак в дальнем поселке, и плеск речной воды, и шелест листьев в роще за стеной подстанции, и движение мыши в траве… Слишком тревожна жизнь. Приходится слушать, не надвигается ли откуда опасность.
На вторую зиму моей жизни здесь я хотел вырыть себе нору и уже начал было копать в углу у фундамента, но земля была тяжелая, слежавшаяся, и я бросил эту затею. Мне повезло. В одном из зданий был подвал, только дверь в него, большая, ржавая, была заварена наглухо. Однажды ночью на мою стройку залезли воры. Наверху все, что можно, было украдено еще до моего появления. Они решили, что в подвале за заваренной дверью есть что-нибудь ценное, и всю ночь ломали дверь. Она не поддалась, тогда воры вернулись следующим вечером на машине, зацепили дверь тросом и выдрали вместе с ржавыми косяками.