– Но прокуратура!..
– Чистая формальность. Вашей вины в том, что происходит, нет.
– Происходит? Ты тоже считаешь, что это только начало? Что все еще не закончилось?
– Да нет же! Не считаю! Я уверена, его поймают!
– Скорее всего, это не мальчишка, – задумчиво проговорил Садовский.
– Конечно, нет!
– Еще Галину Петровну он, может быть, и мог бы… Но задушить Корнееву… Это ж сила нужна. И рост…
Маша возмутилась:
– Никого он не мог убить! Я этого мальчика давно знаю. Вот уж верно: не делай людям добра, не получишь зла. Ведь он ребенок тринадцатилетний, а сейчас сидит под замком, под подозрением, и думает, наверное, что лучше бы оставил старушку умирать, прости, Господи.
– Уж теперь с него снимут все подозрения. Если, ты говоришь, его под замком держали, Ирину – он никак не мог.
Садовский налил себе очередную рюмку.
Рокотова поняла, что интервью с ректором у нее не будет, и попрощалась. Надо ехать в детский дом, пусть выпускают Митьку. Под замком его, конечно, не держат, но гулять не пускают, чтобы участковый, грешным делом, не засек.
– Пьет? – спросила секретарша, как только Маша закрыла за собой дверь ректорского кабинета.
Рокотова кивнула и в свою очередь спросила:
– Часто он так?
Секретарша махнула рукой
– Часто. То все с Борисом Борисовичем пил, а теперь вот один стал. Плохой признак.
– У него ведь перевыборы скоро?
– Не то слово! Похоже, новый учебный год с новым ректором начнем!
– А, – протянула Маша. – Теперь понятно, почему он так психует. Какая уж тут подготовка к выборам, сейчас комиссии пойдут, проверки…
– Хоть бы поймали этого убийцу поскорей! На работу-то ходить страшно, хоть увольняйся.
Через полчаса Маша Рокотова была уже в детском доме.
– Выпускайте Митьку! – сказала она Ларисе Чумиковой. – В университете второе убийство, там же, на стройке.
– Слава Богу, – сплеснула руками Лариса и тут же пришла в ужас. – Что ж я говорю-то! Ох ты! Кого убили?
– Девушку-лаборантку.
– Маш, это я из-за Митьки, я ж не хотела… – все оправдывалась воспитательница.
– Ладно тебе, поняла я все. Я к директрисе пойду. Пусть с милицией свяжется, они ведь сами не вспомнят.
Но милиция вспомнила. Рокотова как раз сидела в кабинете Елены Анатольевны, когда явился участковый.
– Гуцуев вчера вечером где был? – спросил милиционер, едва поздоровавшись с женщинами.
– Как – где? – удивилась Елена Анатольевна. – В изоляторе сидел. Как вы велели, под замком.
– Свидетели есть?
– Конечно, есть. А в чем дело-то?
Маша догадалась, в чем дело.
– Не убивал он Корнееву, не надейтесь, – съязвила она. – Время на ерунду не тратьте, убийцу ловите.
– На какую ерунду? – не понял участковый.
– Вы надеетесь на мальчишку два убийства повесить? Так что ли? Мы-то думали, что вы извиняться пришли.
– За что извиняться?
– Да где уж вам понимать! – в сердцах воскликнула Елена Анатольевна. – Такую травму ребенку нанесли!
Молодой участковый покраснел и стал оправдываться:
– Так ведь разве я дело веду? Я вообще ни при чем, меня вот попросили…
– Вот именно! – не унималась директор детского дома. – Все ни при чем, а ребенка чуть было в тюрьму не упекли.
– Не в тюрьму…
Дверь приоткрылась и из-за нее в кабинет тихо, но настойчиво просочилась пожилая женщина.
– Катя, что? – Елена Анатольевна сдвинула брови.
– Простите, пожалуйста, у меня вот заявление… – пролепетала вошедшая и протянула бумагу.
– Какое?
– Так на отпуск. Подпишите.
– Кать, вы не видите? Я занята.
– Так ведь завтра… Пожалуйста, подпишите.
– Ой, ну давай уже, – Елена Анатольевна сдалась, чтобы поскорее отвязаться, и подмахнула заявление.
Пятясь, женщина удалилась.
– Что за беда! И в отпуск не отпустить нельзя, и работать некому. Кто медсестрой на месяц пойдет? И Тамара Михайловна не железная, на две ставки не посадишь.
– Кузьку, сына моего, возьмите, – предложила Рокотова. – Как раз на практику надо пристраивать. Я, правда, нашла одно место…
– Мария Владимировна, давайте! Он учится? Курс какой закончил?
– Второй.
– Нормально. Медсестринскую ставку не положено, но что-нибудь придумаем. Заплатим, правда, мало.
– Практику подпишете?
– Конечно. Пусть завтра же приходит.
Женщины совершенно забыли об участковом, но он подал голос.
– У нас вот тоже работать некому. К нам и на практику никто не рвется. Все в прокуратуру или в суды. У вас больше сына не найдется, мы бы тоже на практику взяли, – пошутил он.
– Найдется! – кивнула Рокотова. – У меня второй сын на юрфаке учится. Тоже второй курс. Куда там у вас обратиться, чтобы практику пройти?