И Лэйн узнал все это — она сама ему рассказала, прижимаясь к нему, дрожа всем телом, будто замерзла до смерти, в темноте ночи в постели.
И Лэйн знал еще кое-что.
Ракель Меррик Эстли готова была на все, лишь бы прикончить продажного копа.
— Я не могу ее отговорить, парень, — все еще шептал Мерри.
— Ты не должен был ей вообще что-либо рассказывать, Мерри, Господи! — взорвался он. — Что было в твоей гребанной голове?
— Она… Дубильщик, готовая спустить шкуру с этого мудака… бл*дь, — прошипела Мерри. — Когда в тебя стреляли… мать твою… скажем так, Рокки была совсем не в порядке. Она не сводила с меня глаз, хотела знать, над чем ты работал. И, знаешь, здоровяк, ты же знаешь, когда Рокки продолжает на тебя давить, у тебя нет другого выбора, кроме как все выложить. Черт, ни раз за свою карьеру жалел, что она находится не со мной в комнате для допросов. Она — мастер в этом деле.
Лейн об этом знал. Если она хотела что-то узнать, она напоминала собаку, вцепившуюся в кость, вернее она напоминала не просто обычную собаку, а злобного питбуля. Она не отставала от тебя. Черт возьми, было их первое Рождество вместе, она выпытала у него обо всех подарках, которые он собирался ей подарить. Он приучил себя ходить по магазинам в последнюю минуту в канун Рождества или за день до ее дня рождения, затем возвращался домой, занимал ее множеством способов, чтобы ее рот был занят, и она не могла у него ничего выпытать, ему приходилось занимать ее так долго, сколько он мог, чтобы под конец у нее уже не хватало сил интересоваться подарками, которые он ей купил.
Он предполагал, что это было довольно мило, и ему определенно нравилось ее занимать разными способами.
Сейчас же он не находил это милым.
Мерри прервал его размышления.
— Ты меня слышишь, Таннер? Она была не в себе, когда тебя…
Лэйн прервал его, думая совсем о другом, а именно как сохранить Ракель Меррик Эстли живой до ее следующего дня рождения.
— Я поговорю с ней, — заявил он.
— О боже, — пробормотал Мерри, покачиваясь на пятках и глядя в небо.
Лейн проигнорировал его.
— Она уже начала свое шоу?
— Пока нет, — ответил Мерри.
— Какой план?
— Тебе не удастся выбить этот план из ее головы, — предупредил Мерри.
— Какой у нее план, Мерри?
Мерри сделал глубокий вдох и выдохнул. Потом сказал:
— Она собирается его подцепить.
— Что-что?
— Она попадет на его радар, надеясь, что он ею заинтересуется, а я знаю, что он заинтересуется, а потом заставит его пригласить ее на свидание и подберется поближе.
Лэйн почувствовал баранью ногу, приготовленную с розмарином и чесноком, поданную с жареным картофелем, домашним соусом цацики, с только что испеченным, еще горячим прямо из духовки, домашним лавашом, за которым последовала домашняя пахлава, бурлящими в сладком медовом клубке в животе.
— Она собирается переспать с ним? — прошептал он.
Мерри бросил на него несчастный взгляд.
— Мы говорим о Рокки, брат. Моя сестра не сходит с дистанции.
— Черт, — все еще шептал Лейн. — Бл*дь! — повторил он уже не шепотом.
— Если ты с ней начнешь говорить на эту тему, она разозлится.… на меня, — сообщил ему Мерри.
— Я воспользуюсь этим шансом, — прорычал Лейн.
— Черт, теперь ты злишься на меня, — пробормотал Мерри, изучая его выражение лица.
— Поверь, брат, — отрезал Лейн. — Тебе следовало пресечь с ней разговор еще в зародыше.
Мерри развел руками.
— Это Рокки! — Он шагнул ближе к Лейну. — Мы уже давно обходим этот вопрос, Таннер, но вот мы к нему и подобрались. Все кончено, давно кончено, но мы все знаем, что между вами все испорчено до такой степени, что обратного пути не будет. Мы также знаем, что между вами столько дерьма, что связь всегда будет и останется. Нет, — его рука поднялась почти к лицу Лейна, достаточно близко, чтобы Лейн захлопнул рот, но Лейн почувствовал необходимость замахнуться, — не вешай мне лапшу на уши. Есть дерьмо, которого ты не знаешь, и я не собираюсь тебе его рассказывать, давай просто скажем, что последние восемнадцать лет ты не единственный, кто зализывал свои раны, которые до сих пор болят.