— Так спроси ее об этом, — огрызнулась Рокки.
— Это ни к чему не приведет, — вмешался Лейн, и его глаза остановились на Габби. — И это не круто. Ты все сказала, и, как обычно, у меня другое мнение. Теперь мы двигаемся дальше.
— О нет, нет, мы не двигаемся дальше, — заявила ему Габби, ее глаза все еще горели огнем, и он по опыту знал, особенно по выражению ее лица, что она вот-вот переступит черту. И она переступила. — Хочешь знать, что не круто? Не круто то, что вы двое объединились, чтобы забрать единственное, что у меня осталось, моих сыновей. И также не круто то, что ты, — она ткнула пальцем в Лейна, — позволяешь им делать то, что они, черт возьми, хотят и когда хотят. Я уйду отсюда, только если мы договоримся, что она, — Габби ткнула пальцем в Рокки, — не будет оставаться в твоем доме, когда у тебя будут жить мальчики, а ты, — она снова ткнула пальцем в Лейна, — научись смирению и будь достойным отцом!
Лейн стиснул зубы, начав считать до десяти, хотя знал, что это не поможет, он должен был что-то предпринять, чтобы не ударить случайно мать своих детей.
Рокки, видно, не собиралась считать до десяти.
Она подошла к входной двери, открыла ее и приказала:
— Убирайся.
— Не собираюсь, Святая Рокки, ты хотела, чтобы мы поговорили у тебя в квартире, — возразила Габриэль, указывая на пол у своих ног.
— Убирайся, — повторила Рокки.
— Ты сама предложила, за что боролась, на то и напоролась, — парировала Габби.
— Я ни за что не боролась, Габриэль, это мой дом! — Голос Рокки был близок к крику.
— Хватит, — отрезал Лейн, и обе женщины посмотрели на него, но его глаза были прикованы к Габриэль. — Я долго терпел твое дерьмо, касаясь, что в свое время облажался с моими сыновьями, но с меня хватит. Предупреждаю тебя прямо сейчас, Габби, с меня хватит. Ты облажалась, я разобрался с твоим дерьмом. Хочу напомнить кое-что, ты видно забыла, и это отстойно, что я должен тебе напоминать, хотел избежать этого, но ты вынуждаешь меня женщина, я больше не собираюсь прикрывать твою спину. Похоже, ты совсем меня не слушала, когда мы разговаривали в последний раз, так что ты снова сделала выбор, неправильный, но это твой выбор.
Он встал напротив нее, посмотрел на нее сверху вниз и понизил голос.
— Ты не имеешь права указывать мне, как воспитывать моих сыновей. И не имеешь права, ставить условия, когда моя женщина может спать в моей постели. Ты не должна устраивать истерику ни у моего порога, ни у порога Рок в шесть сорок пять утра и в любое другое время. Ты получаешь от меня алименты на наших сыновей. Ты существуешь для меня только как их мать, и все. Мост тлел долгое время, женщина, но ты только что сожгла его дотла. Мы... закончили.
— Ничего подобного, — парировала она, наклоняясь и вставая на цыпочки, чтобы заглянуть ему в лицо. — Я знаю, что ты ненавидишь это, Таннер, но я их мать, у тебя нет выбора, ты будешь иметь со мной дело.
— Джас в следующем году уедет в колледж, Трипп уедет через три года. Они уже почти уехали, Габби, поэтому будет, как я сказал, потому что я сделаю все, чтобы так было.
— Ага, посмотрим, что скажет суд, узнав, что ты трахаешься со Святой Рокки, когда сыновья находятся у тебя в доме, — ответила она.
— Да, посмотрим, не думаю, что им не понравится, что у одинокого мужчины есть девушка. Можно подумать, что такого никогда не было. Но об одинокой женщине, у которой жил парень, являясь вышибалой бандита, думаешь, им понравится услышать?
Ее лицо побледнело, она опять неудачно разыграла свои карты, и понимала это, но Габби, будучи Габби, не собиралась идти на попятную. Наоборот она вошла в «пристальный взгляд». У нее это получалось не так хорошо, как у Рокки, потому что ее лицо было перекошенно от горечи, а не от очарования. Было неприятно смотреть и было совсем не весело.
Лейн отступила назад, готовый двигаться дальше, но тут заговорила Рокки, и говорила Рокки тихо.
— Это грустно, — произнесла, отчего Габби повернулась к ней лицом, — как сильно ты хочешь его и на что ты готова пойти, чтобы заполучить его внимание.
И голос Рокки звучал грустно, так она и выглядела, ее глаза больше не сверкали, были полны понимания.
Но Лейн не обратил на это внимание потому, что его внутренности сжались, он перевел взгляд на Габби, ее лицо стало совершенно белым, и она выглядела так, словно ее ударили.
Джаспер говорил же ему об этом, но Лейн тогда не придал особого внимания его словам.
«Я вижу, как она смотрит на тебя, так мама всегда смотрит на тебя, когда ты не видешь, но взгляд Рокки нечто большее».
Господи, бл*дь, Господи. Стиль Габби налаживания отношений с ним напомнил ему стиль отношений Джеррода Эстли с Рокки.