— Да, в твоей жизни были женщины, это мы обсуждали, — согласилась она. — Но ты не упомянул во время той дискуссии, что я сплю на ее постели.
Черт, он начинал злиться.
Но попытался взять себя в руки, ответив:
— Она выбирала, я платил, и я сплю на той кровати, и это моя кровать, Рок.
— Она спала на ней? — выстрелила в ответ Рокки.
— Не начинай это дерьмо, — ответил Лейн.
— Значит спала, — пробормотала Рокки, опустив голову и направляясь на кухню.
Он последовал за ней, но держался на расстоянии, остановившись по другую сторону барной стойки.
— Как я уже говорил некоторое время назад, свитчикс, я не находился в анабиозе восемнадцать лет.
Роки стояла у холодильника, вытащила свое шикарное пиво. Открыла ящик, достала открывалку, открыла крышку, бросила ее и открывалку на стойку и повернулась к нему, опершись талией о край стойки, подняла пиво и сделала глоток.
Она опустила руку, ее глаза встретились с его глазами, произнесла:
— Знаешь, я тут подумала.
Он знал одно, когда Роки начинала думать, как правило, заканчивалось все не очень хорошо.
— Рокки, не надо, — предупредил он.
— Вот о чем я подумала, что ты был тогда прав. Я играла с тобой.
Лейн молчал.
Рокки продолжила.
— Ты также был прав, что я не осознавала этого, но, как следует поразмыслив, вдруг поняла. Я играла с тобой.
— И к чему ты завела этот разговор? — спросил Лейн, хотя на самом деле не хотел этого знать.
— Итак, вчера я тебя спросила, если бы я тогда на диване Мерри сделала шаг, ты бы сделал ответный, ты сказал, что не знаешь. Что означает нет.
— Ты не можешь знать, что это означает. Я даже сам, бл*дь, не знаю, — ответил Лейн.
— Значит это «нет».
— Рокки, черт возьми.
— Потому что она была в твоей жизни.
Лейн покачал головой, едва сдерживая гнев и чувствуя, как терпение иссякает.
— Я и это объяснил, — напомнил он ей.
— Сколько она была в твоей жизни?
— Суть в том, свитчикс, что сейчас ее нет в моей жизни.
— Она думала по-другому, поражая тебя на свой манер.
— Скажи честно, ты именно об этом хочешь поразмыслить?
— Я складываю два и два, Лейн, — объявила она.
— У тебя, свитчикс, получится пять.
— Не правда.
— Детка, у тебя именно так.
— Ты бы так не поступил, — заявила она таким тоном, что он понял, черт возьми, что бы она ни имела в виду, это важно.
— Не поступил как?
— Не сделал бы.
— Не сделал что?
— Шаг ко мне.
Черт возьми!
— Рок…
— У тебя были Мелодии, Касси, я тебе была не нужна, ты бы не стал играть в эту игру. И подумав об этом, и вспомнив, как ты говорил со мной в то первое утро, когда я пришла к тебе домой, ты не собирался снова заводить со мной отношения.
Лейн стиснул зубы, и когда он выиграл битву за самоконтроль, напомнил ей:
— Рокки, ты была замужем и до сих пор еще замужем.
Она прищурилась, ответив:
— Ты знал, что у меня все кончено, когда мы сидели на диване у Мерри, ты знал, что мой брак уже в прошлом. Ты знал, что ничего хорошего там не было. Но ты все равно ушел от меня.
— Но теперь я стою здесь перед тобой, так какая, бл*дь, разница?
— Я должна была сделать первой шаг.
Вот тогда-то он и потерял самообладание.
— Да, Рокки, потому что, свитчикс, ты сама бросила меня. Я не собирался ничего начинать, если бы не был уверен, что в этот раз будет другой конец.
— Вот, — объявила она. — Ты снова бросаешь мне в лицо, что я тебя бросила.
— Господи Иисусе, — пробормотал он, и его глаза встретились с ее. — Ты сама завела этот разговор. Ты хотела выяснить. Я ответил, но, предупреждаю, Рокки, ты сказала мне в прошлую пятницу — не позволять тебе повторять то дерьмо, и я не позволю тебе его повторить. Здесь тебе не на что злиться. Ты просто злишься, чтобы злиться, потому что ты чертовски боишься.
— Я не боюсь, — заявила она.
— Детка, ты потратила два десятилетия, контролируя все в своей жизни, чтобы не чувствовать то, что чувствуешь сейчас со мной. Я не дурак и знаю почему.
— Да, знаешь?! Так просвети меня, о мудрый Лейн, почему? — спросила она с глубоким сарказмом, и тело Лейна напряглось.
— Ракель, честно предупреждаю, я разозлился, не зли меня еще больше.
— Разозлился?! — с шипением спросила она, подавшись вперед. — Ты злишься? Ты трахал меня в ее постели. Ты трахал меня в своей гардеробной среди одежды. И ты разозлился?!
— Мне насрать на эту мебель и одежду. Хочешь, сожги все и мебель, и одежду, разведи костер у меня во дворе. Мне насрать. Для меня все эти вещи ничего не значат.
— Мелоди что-то значила для тебя, — заключила она.