— Мне наплевать, ты прав, это не мое дело.
— Ты только что бросила мне в лицо обвинения, детка.
— Это не мое дело, но ты должен знать, что я не верю ни единому твоему слову.
— Какого хрена ты мне не веришь?
— Лэйн, — выдавила она, — Джаррод, тут же нашедший мне замену, был не единственным, кто со мной так поступил, не так ли? Габриэль Вейл забеременела от тебя, хотя прошло всего нескольких недель после того, как я покинула твою постель.
Спина Лейна мгновенно выпрямилась, и он отошел от нее на шаг.
Затем прошептал:
— Что?!
— И ты одел ей на палец кольцо меньше чем через год.
Мышцы его шеи были не просто напряжены, каждый мускул в его теле стал каменным.
— Ты издеваешься надо мной, — все еще шептал он, стараясь не заорать.
— Нет, — тут же ответила она, — не издеваюсь. Так что нечего говорить, что я якобы разбила тебе сердце и бросила тебя зализывать раны, потому что мы оба знаем, что это неправда. Ты довольно быстро нашел мне замену, двигаясь дальше. Ты говорил папе и Мерри, будто твой мир рухнул, но мы знаем, что это не так.
— Ты сама бросила меня, Рокки, и после того, как бросила, нечего мне указывать в кого я могу засунуть свой член.
— Ты прав. Я просто хочу сказать, ты не можешь бросать мне в лицо то, что тогда произошло, когда не понимаешь, что именно случилось, ты просто решил двигаться дальше, найдя нечто лучшее.
Он поднял руку, желая положить ее на заднюю часть шеи, глядя при этом на Рокки, спросив:
— Ты рехнулась?
— Джаспер учится в моей школе уже три года, Лейн, и каждый год по семестру в моем классе. Я была рядом с твоими детьми в течение долгого чертового времени. Я могу разглядеть хорошего ребенка, когда вижу его, и знаю, что у тебя есть кое-что получше. Зная, что Трипп только повысил планку.
Черт с ним, но она совсем не ошибалась в этом.
Хотя относительно него была не права.
Прежде чем он успел ответить, она закончила.
— Я собираюсь принять ванну, ты можешь сам закончить свои игры, но я не спущусь сюда, пока не пойму, что ты ушел. Мы прошли через это дерьмо, потому что были должны, но не больше, — она указала на диван. — Кто бы там ни был с камерой, скорее всего, его нанял Джаррод. Как мы обошлись с ним вчера вечером, его разозлило, а он начинает себя вести очень нехорошо, когда злится, готова поспорить, что примерно через пять секунд, как он нас увидел вчера, он решил играть еще грязнее, чем и так делал. И, если уж совсем честно, он играл грязно даже после того, как положил свою новую девушку в нашу постель, даже не сменив простыни. Но в нашей нынешней ситуации я делаю свое дело, ты — свое, и мы вернемся к тому, чем занимались последние две недели. Это сработало. Но, — она показала на себя и на него, — все останется по-прежнему между нами, ясно? Даже если тебе это не нравится. Просто придется смириться.
Затем она обошла его, вышла из кухни и, не поднимая головы, стала подниматься по лестнице, на последней ступеньке, сказала:
— Я смогу прийти во вторник на пасту и Кира тоже, наверное. Приеду к вам в шесть.
Затем он потерял ее из виду на верхней площадке лестницы.
Лейн держал руку на шее, сжимая и разжимая, пытаясь снять напряжение в мышцах, пока смотрел на верхнюю ступеньку лестницы.
Затем его взгляд упал на ее бокал, он подавил желание швырнуть бокал через всю комнату.
Затем повернулся на каблуках и вышел из ее квартиры, хлопнув дверью.
9. Действуй осторожно
На следующий день Лэйн сидел за рабочим столом, открыл телефон.
Большим пальцем набрал:
«Офис управления «Бренделя». Номер телефона. Сейчас».
Затем отправил сообщение Рокки.
Стиснул зубы, и захлопнул телефон.
«Ты был моим первым поцелуем, моим первым всем».
Ее вчерашние слова бесконечно звучали у него в голове.
Он был таким же красивым, как и она, он был ее первым поцелуем и первым любовником. На восемнадцатилетие он подарил ей изумрудные сережки-гвоздики, ее камень по гороскопу. Она отдала ему свою девственность.
Она впервые с ним пошла на свидание, он был ее первым поцелуем, ее первым парнем. У нее были друзья, и она была популярна в школе, но она не встречалась, никогда не была близка с мальчиком, до него.
И она немедленно впустила его. Из уважения к ее отцу, но в основном из-за нее и из-за ее неопытности, он вел себя спокойно в первый год, пока они встречались, и в ее первый раз очень старался. Он не мог сказать, что полностью преуспел. Мог только сказать, что заставил ее кончить прежде, чем причинил ей боль, так что, по крайней мере, она знала, чего ожидать.
И она с нетерпением ждала этого. Господи, это было все равно как сломать печать и то, что столько времени копилось внутри, вырвалось наружу.