Перегнул верещащего пацана через колено и всыпал горячих лапой, если не со всей дури, то чувствительно. Но убивать не стал: как-то чадоубийство, даже если чадо — убийца, мне не слишком нравилось. Кроме того — интересно было, если честно.
— Потап, лапа… — начал было я, в процессе педагогического воздействия.
«Заживет совсем быстро, не страшно. Яд на духах, они разлетелись все уже», — отмахнулся топтыгин. — «Но как интересно он щенков изменил!» — удивился мохнатый.
Так вот, богаты Курсоры были за счёт именно алхимии, может, и телесной, но подозреваю — больше ремесленной. Всякие склянки, отвары, смеси, в сочетании со слабеньким зачарованием выдававшие весьма пристойный результат. Ну вот и в один прекрасный день Збуры решили улучшить благосостояние, ну и прирезать потенциальных конкурентов. Пацан, за счёт модификации костей и мелких размеров, забился в какую-то щель, куда Збуры и не заглядывали. Полюбовался последними часами жизни родных перед смертью, ну и успел выползти из подожженного особняка.
И стал мстить, на удивление удачно. Родовая склонность к змеиной алхимии проявилась в полной мере, Курсор все рецепты прекрасно понял и наставлял мелкого. Ну а сочетание типичной детской жестокости, нетипично-змеиного ума, и прекрасных моментов вырезания рода на виду пацана вылились в наблюдаемое. Нави тут не было, никто не мог ничего почувствовать. Сам пацан был столь слаб, что просто не ощущался обычными владеющими и жрецами. Ну а они не чувствовали ядов в пище, выпивке и даже воздухе.
— А этих, из Полпути, как держишь? — заинтересовался я.
Ну и папашу — зельями, объяснил пацан. Как, кстати, проходились все проверки: натуральная временная амнезия, снадобья-снотворные… В общем, в момент допросов и прочего, в том числе и клятвы богам — семейка просто не знала, что они творили. Ну а ушлый пацан охотился не только за Збурами: доставалось всем, это он маскировался так.
Из всех участвующих в этом однозначный урод только сынулька, который как раз занимался несексуальным насилием. На что насмотревшийся на Збуров пацан просто махал лапой.
Кстати, ВСЕ Збуры, покидавшие особняк, умрут. Они отравлены медленно действующим ядом.
— Противоядие есть? — уточнил я.
— Нет!!! И я лучше сдохну!!!
— Есть варианты похуже, но мне всё равно, — пожал я плечами. — Я чисто из любопытства уточнил.
В общем ситуация такая, гаденькая… Но никто по укладам Зиманды и не виноват. Почти не виноват, но в целом: Збуры ничего не нарушили, поступили, как владеющие. Курсор… тоже ничего не нарушил, действуя полностью в своём праве. Вообще, не будь пацан настолько отбитый — а крыша у него улетела далеко и надолго, не в смысле сумасшедший, а в плане психопат — я бы, возможно, попробовал прибрать к лапам для товарищества. Но в этих раскладах… слишком геморройно, да и опасно.
— Ладно, будешь рассказывать жрецам Пантеона и Апопу, как ты жрецов и видомов травил, да и не только, — заключил я.
И стал вязать змеёныша, причём понадёжнее. Кляп в пасть, в простыню, потом поверх верёвок побольше — вышел этакий хнычущий кокон. Потом — папашку и сынульку, а подумав, и мамашку и дочурку. К счастью, всё это неприятное дело — не моё, пусть жрецы сами разбираются. Разместил баулы с добычей по бокам аркубулюса, да и втопил к Золотому.
На рассвете просочился в город, подъехал к Пантеону (ещё закрытому) и деловито пнул загудевшие ворота.
— Открывайте, медведь пришёл!!! — ревел я, поднимая себе настроение.
Какие-то взъерошеные служки явились, ну и были мной направлены за Алолом. Последний явился, с гардеробом в беспорядке: то ли спал, то ли радовал Яра, я не проверял. Ему под ноги я дёргающиеся коконы и сгрузил.
— Причина беспорядков у Збуров, — понятно объяснил я, тыкая в коконы.
— А-а-а… Э-э-э… Почтенный собрат, а…? — понятно подпрыгивал и пучил глаза жрец.
Вкратце я расклад объяснил: без деталей, пусть сами пацана и семейку крутят, на правдивость и прочее проверяя.
— Понятно, только…
— Да проверяйте, я не против. Жду свою плату завтра. И я — спать! — громогласно оповестил я мир любимой потапьей присказкой.
Но спать не стал, а стал отдыхать и приводить себя в благодушное состояние едой и Лисой, завалившейся ко мне около полудня. А на следующий день, получив от явившегося служки денежку, я совсем выкинул эту историю из головы: не та вещь, которую стоило в голове держать.
14. Сплошное видомство
Через день — тоже «видомский» заказ, от владеющих. Гулянка-охота за городом, причём ценник я назначил медвежий (хотя до аппетитов жрецов не дотягивающий). Согласились, хотя от найма «на дежурство» отказались, что и меня вполне устраивало. Съездил на место будущей охоты, проверил округу, в радиусе тройки километров, прибил навь: довольно опасная (потому что не сильно перекорёженая) навь-лиса, причём с профильным, лисьим духом, одержавшим соответствующее тело. Но проблем этот лисоморф не доставил, хотя заставил задуматься в очередной раз. Об одержании духами не тела вообще, а именно своего или близкого вида.
«И чо?» — подал голос топтыгин. — «Говорили уже, даже та, тощая бобриха есть. Ну одерживают дохлые людишки живых, беды-то никакой нет. Они не обжоры, просто живут, никому не мешают».
— А если обжоры?
«Мёртвых человеков таких — не видел», — отрезал Потап. — «У вас ни клыков, ни когтей. Если не у богов, а просто в нави, надо жрать других. Ну а человечков раньше сжирают».
В общем-то да, так и выходит. Без внешнего вмешательства, или без захвата ослабленного тела 9по тем или иным причинам) духом после смерти или даже в процессе смерти — ни черта у людей не выйдет. Это меня «человек — самый страшный зверь» из прошлого толкает всякие гадости искать. А в Зиманде это утверждение правдиво только для живых: инструменты и объединения, причём владеющие с тотемными зверями — тоже ведь объединения. Так что каких-то дохлых, злостных упырей можно не опасаться. До… пожалуй до создания всякого кинематографа, массовой грамотности и всякого такого. Когда в общественном сознании появятся всякие фантазии, понимание границы возможного и прочего. Вот тогда мёртвые люди дадут прикурить и зверям, и… Не хотелось бы мне в таком «прекрасном будущем» жить, аж передёрнуло меня, представившего бурлящую дохлыми психопатами, одержими душевным голодом.
«Может и так» — философски отмыслеэмоционировал Потап. — «Но, думаю, боги вмешаются. а если и нет — сами человечки что-то сделают. Эти твои жуткие упыри на них будут в первую очередь охотится. А владеющим — вообще всё равно».
Ну, вообще, да, прав мохнатый: и боги не пальцем деланные, и люди в плане приспособляемости-выживаемости похлеще зверья и прочих тараканов. Да и вообще: не моё это дело, по большому счёту. Я — адвокат, а не какой нибудь «спаситель Мира», ударенный избранностью до полного отсутствия головного мозга, фурыжащий на спинном и избранности.
Так что проверил поляну и окрестности, прибил навь, получил деньги и свалил. Черз пару дней — новые клиенты, причём такие, что рука потянулась не к бивню для околачивания на стене, а к револьверу на бедре, под столом. Но я себя удержал, морду лица — так же, даже улыбнулся.
— Приветствую, уважаемые, — произнёс я в адрес пары владетелей лет под сорок, разнополых, со слегка асимметричными чертами лиц и чувствующемся даже без оборота желанием «чтоб ещё пожрать⁈»
В общем, заявились ко мне Торкосборсы, семейная парочка занявшая место Брана. Я за ними довольно активно шпионил Динькой, и вроде бы они ко мне никаких претензий не имели. Но вот — явились на кой-то хрен.