М.Ахманов, писатель, член Союза писателей Санкт-Петербурга, член РиМ ЛФ, почетный член САБиЛС, лауреат ЛП АБ, гранд-доктор и фулл-профессор ПЛК при ИКП.
P.S. Кстати, сколько весит тот свисток из золота, о котором вы писали?
* * *Г-ну Михаэлю Ахманову,
почетному члену и лауреату
от П.Краузе, президента
компании «Люфтганза», кавалера
ордена «Мертвая Петля»
Любезный гранд-доктор, я просто в отчаянии от того, что вынуждаю вас на столь неприятную медицинскую процедуру! Возможно, мы обойдемся без операции, положившись на клизмы, слабительное и вашу силу воли? Все это будет оценено по достоинству. Поведаю вам – разумеется, строго конфиденциально – что неприятность с самолетом, выполнявшим тот злополучный рейс, уже стоила кресла директору Штаубе, а шеф Сектора безопасности полетов и его сотрудники уволены без выходного пособия. Если акционеры и Наблюдательный Совет пронюхают о пропаже свистка и некомплектном жилете, судьба моя и вице-президента Данке будет незавидной. Умоляю вас, проявите милосердие!
Петер Краузе, президент.
P.S. Гарантирую, что вес свистка-дубликата не менее шести тройских унций. К нему прилагается золотая цепь, которую я сегодня примерял. Мне она по колено, а я, поверьте, отнюдь не карлик.
* * *Петеру Краузе, президенту и
кавалеру
Ну, достал, президент! Достал, уговорил! Так и быть, извлеку свисток и обменяю на дубликат. В ваше питерское представительство отправлюсь на такси. Транспортные расходы прошу оплатить.
М.Ахманов, писатель, член Союза писателей Санкт-Петербурга, член РиМ ЛФ, почетный член САБиЛС, лауреат ЛП АБ, гранд-доктор и фулл-профессор ПЛК при ИКП.
Расшифровка аббревиатур:член РиМ ЛФ – Российского и Международного Литфондов;
почетный член САБиЛС – семинара Андрея Балабухи и Леонида Смирнова;
лауреат ЛП АБ – Литературной премии им. А.Беляева;
гранд-доктор и фулл-профессор ПЛК при ИКП – Платных литературных курсов при Институте культурных программ.
ВОЯЖ 2. ИСПАНСКАЯ ДРАМА
Писатель Ахманов отправился на южные испанские берега, в Коста-дель-Соль, что около Малаги. Место оказалось не так чтобы очень: вдоль берега – автострада длиной 400 км, по которой потоком шли машины, а море, несмотря на жару, холодное – ощущалась близость Гибралтара. Так что Ахманов и его супруга с охотой отправились в ближние горы, где находился зоопарк – точнее, птичник в садах старинного монастыря. Служители культа давно его покинули, и монастырь потихоньку разрушался, пока некий бизнесмен, то ли немец, то ли японец, не откупил территорию с живописными руинами, пальмами, бананами и водоемами. Затем в пруды запустили осетров, открыли сувенирные лавки и устроили вольеры, поселив в них птиц полутора сотен пород – страусов и туканов, канареек и колибри, попугаев и новозеландских киви. Павлины и фазаны, утки и гуси вообще были на вольном содержании, бегали и плавали где хотелось и выпрашивали у туристов подачки.
Писатель Ахманов очень заинтересовался осетрами. Обладая богатой фантазией, он представлял этих двухметровых рыбок то запеченными целиком, то порубленными на стейки и зажаренными в гриле. Присев на корточки у пруда, где резвились эти аппетитные создания, он предавался гастрономическим мечтаниям, как вдруг…
Вдруг в копчик ему вонзилось шило. Ахманов вскрикнул, подскочил, едва не свалившись в воду, и оглянулся. На него с наглым видом взирал откормленный павлин. Может, тварь желала конфет и печенья, а может, была охоча до писательского мясца, только клюнула здорово. Ахманов послал ее на три буквы и стукнул солнечным зонтиком. Недовольно заклекотав, павлин ретировался.
Вечером, по возвращении в отель, копчик ужасно разболелся. Ахманов не мог сидеть и лежать на спине. Супруга поставила ему спиртовую примочку, смазала целебным кремом, но это не помогло – Ахманов промучался всю ночь. Павлин, вероятно, был ядовитым.
Утром стало ясно, что требуется медицинская помощь. Супруги отправились к портье.
Здесь следует заметить, что испанцы, по причине гордости или свойственной южным народам лени, не владеют иными языками, кроме родного. Ни английским, ни русским, ни хорватским, ни даже татарским, который жена Ахманова знала превосходно. На русском им известно два слова, «доллар» и «евро», а на татарском одно – «бакшиш». Писатель Ахманов кое-как чирикал по-английски, но с испанским была напряженка – помнилось лишь "но пасеран", да еще "Куба си, янки но".