С этими словами Августус устремляет на меня ледяной взор, которого было достаточно, чтобы послать на смерть тысячи невинных людей. Непроизвольно морщусь, чувствуя, как во мне поднимается черная ненависть, но почтительно склоняю голову:
– Монсеньор, я к вашим услугам.
– Знаю. Твоя задача будет простой. Знаешь ли ты, что я взял тебя из училища к себе на службу не просто так?
– Да, монсеньор.
– Я решил, что твоих заслуг вполне достаточно, а ваши школьные разборки с Кассием Беллона меня даже позабавили. Однако в определенный момент кровная вражда между вами стала мешать моим экономическим и политическим интересам, – бросив взгляд на Плиния, продолжает лорд-губернатор. – Значительные инвестиции пошли прахом из-за увеличения перевозочных тарифов в Центр, где многие поддерживают дом Беллона. Немало семей готовы нарушить сделки, заключенные много лет назад за столом переговоров. Поэтому в качестве шага навстречу тем, кто понес убыток, я принял решение продать тебя другому дому.
Меня охватывает нервная дрожь, но я держу себя в руках. Этого нельзя допустить! Если он отошлет меня, то три года тяжелой работы пойдут коту под хвост!
– Монсеньор, если вы позволите…
– Не позволю, – резко перебивает меня Августус, открывает ящик стола и ленивым движением бросает кусок мяса своему льву – тот ждет, когда хозяин щелкнет пальцами, и только потом начинает есть. – Решение было принято еще месяц назад. Разговорами делу не поможешь. Я тебе не серебряный, с которым можно торговаться за фьючерсы на литий! Плиний…
– Инструкции довольно просты, Дэрроу, даже ты разберешься, – не сводя с меня глаз, произносит Плиний. – Лорд-губернатор и так слишком добр к тебе, предупреждая о продаже, как и положено по твоему контракту.
– По контракту я имею право знать о расторжении за шесть месяцев.
– А ты вспомни главу восьмую, подглаву C, параграф четыре. Работодатель обязан уведомить работника о расторжении контракта за шесть месяцев, за исключением тех случаев, когда копейщик своим поведением роняет достоинство благородного дома Августусов.
– Это шутка? – спрашиваю я, недоверчиво глядя на Лето и Августуса.
– А что, кто-то из нас смеется? – чопорно вопрошает Плиний. – По-моему, мы все настроены совершенно серьезно!
– Но я же занял второе место в рейтинге Академии! А ты даже училище не окончил!
– О нет, дело не в этом! Ты справился хорошо… достаточно хорошо.
– Тогда почему?!
– Слишком часто появляешься на ток-шоу видеосети.
– Да я ни разу не выступал по видеосети! Я ее даже не смотрю!
– Да брось ты! Ты же у нас звезда! Они, конечно, над тобой издеваются, но ты все время в центре внимания, ты покрыл этот дом позором! Нам известна история твоих запросов на планшете. Мы знаем, как ты часами смотришь передачи про себя любимого, словно в зеркало глядишься! А все эти байки про тебя и дочь лорда-губернатора…
– Но Мустанг уехала на Луну!
– А ты был и не против, правда? Ты предложил ей присоединиться ко двору верховной правительницы, правда? Хочешь посеять раздор между отцом и дочерью?
– Хватит нести чушь, Плиний!
– Своими действиями ты порочишь славное имя Августуса! Твоя драка с Беллона в термах дала нам повод для размышления. Такого поведения мы допустить не можем.
Я просто теряю дар речи. Он все это выдумал! Мог бы воспользоваться фактами, но нет, врет мне в глаза, просто чтобы доказать, что я целиком в его власти.
– Контракт будет расторгнут через три дня, – завершает свою обвинительную речь Плиний.
– Три дня, – растерянно повторяю я.