«Дорогая сестра-оператор, ученица медиумов и целителей! Доставь нам радость нынешней ночью, спой песню своего древнего народа!»
Тревога Сьюки начала рассеиваться. Другие умы вокруг нее, казалось, взывали:
«Убаюкай нас!»
Не сводя глаз со Стейна, она спела негромким, но чистым голосом под аккомпанемент арфы старую колыбельную песню – сперва по-валлийски, потом на английском.
Дитя, пусть не томят тебя дурные сны Ночь напролет.
В твоем окошке звезды ясные видны Ночь напролет.
А на рассвете радость снова в дом придет, И солнца луч для нас надеждою блеснет.
Ах, только б не был вещим сна дурного гнет Ночь напролет.
Слова и мелодия были исполнены беспредельной любви. Целительная энергия Сьюки изливалась на мужчину-ребенка, которому она дала новую жизнь, и выплескивалась через край в чувственную атмосферу огромного зала. На несколько мгновений нежность пересилила витающую в нем тревогу, смягчила гнев и алчность, умерила горе и тоску.
Песня закончилась, но публика еще долго хранила молчание. Наконец на недоступном уровне сознания – человеческий разум посредством торквеса мог лишь ощутить, но не был способен расшифровать его – зал взорвался овациями. Однако восторженные изъявления чувств тану пресек резкий, надменный внутренний голос Дионкета. Главный Целитель встал во весь рост и раскинул руки, отчего тело его стало похоже на живой малиново-серебряный крест.
«Моя! Не суйтесь!»
Сьюки в смущении вернулась и села подле Стейна. Церемониймейстер взмахнул цепью.
– Теперь мы имеем честь лицезреть искусство Стейна Ольсона!
Пришел черед викинга повиноваться чужой воле, выталкивающей его на середину зала. Он стоял с непокрытой головой, глядел на аристократов тану, собравшихся за главным столом, и чувствовал, как странные флюиды ощупывают, обнюхивают, пробуют на вкус его мозг. К нему пробилась по-матерински сердечная мысль королевы:
«Не надо было надевать ему торквес, увы, жизнь так коротка!»
«Как раз то, что нужно для Битвы. Виртуозно владеет мечом!» – ответил король.
Из боковых рядов выплыли два танцора, держа в руках металлические корзины с фруктами, напоминающими огромные апельсины. Один подхватил яркий шар и запустил в голову Стейна.
Великан викинг обеими руками со свистом выхватил из ножен бронзовый меч и аккуратно рассек шар на две половины.
Торжествующий вопль громовержца вырвался из глотки Тагдала. Танцоры в черно-белых одеждах принялись с молниеносной быстротой кидать в Стейна экзотические апельсины. Меч мелькал в воздухе, будто золотое колесо. Воин наступал, отпрыгивал и кромсал на куски летящие шары, не пропуская ни одного. Король молотил кулаками по столу; слезы счастья скатывались в его роскошную бороду. Болельщики тану вопили как безумные.
Наконец раздался призыв к тишине.
– Поблагодарим нашего героя за блестящее выступление! Отличная работа, Стейн!
«Торг.»
Еще один шквал умственной речи. Элизабет мгновенно настроилась на нее. Нимало не удивившись, она осознала, что Стейна выставили на торги как кандидата на Отборочный Турнир. Поскольку бывший бурильщик представлял собой один из самых внушительных экземпляров, появившихся в изгнании за прошедшее десятилетие, азартные гуманоиды довели торги до беспрецедентного уровня. Они предлагали короне, номинально владеющей всеми исключительно одаренными путешественниками во времени, свои услуги, свои метафункции, свои богатства, свою челядь, как в торквесах, так и без оных.
«Три сотни серых за королевского гвардейца!»
«Мои гранитные копи в Пиренеях!»
«Знаменитая танцовщица Канда-Канда с кордебалетом!»
«Сотня самых быстрых рысаков в золотой сбруе!»
«Смерть Делбета!!!»
– Стоп! – Король поднялся с трона и окинул взглядом встревоженное собрание.
Стейн неподвижно стоял посреди зала, уперев острие меча в выложенный плиткой пол.
– Кто сделал последнюю ставку? – елейным голосом спросил Тагдал. – Кто столь высоко оценивает силу этого воина, что за нее готов сразиться с Огнеметателем?
Публика, оробев, придерживала языки и мысли.
– Я, – отозвался Эйкен Драм.
Послышался общий вздох удивления и облегчения. Тагдал громко засмеялся; спустя мгновение к нему присоединились Нантусвель и остальные. Дерзкий вызов, брошенный человеком, всколыхнул весь зал.
Элизабет проникла в мозг Эйкена по единственному отведенному для людей каналу.
«Ты что, спятил?»
«А ты сама попытай ум Тэгги, Элизабэби, и убедишься, что его заветное желание – истребить мерзавца фирвулага Делбета Огнеметателя. Вот я и рискнул.»
«Ради Стейна? Псих и шут Эйкен играет жизнью друга?!»
«Послушай, Элизадурабет! Я хочу спасти уязвимого малыша! Иначе военная школа тану необратимо перезарядит психическую энергию нашего скандинава.»
«Да… черт возьми. С этим не поспоришь.»
«А мне ничто не грозит. Может, Сьюки тоже удастся отстоять. Знаешь, я и впрямь закусил удила, когда тупоголовые тану надели мне торквес.»
«Подозреваю. Но не больно-то хорохорься. Тебе несдобровать, если они нас запеленгуют! Нам обоим плохо придется, если они расшифруют наш диалог.»
«Отвлекись, отвлекись, отвлекись!»
Телепатическое общение между Эйкеном и Элизабет заняло долю секунды. Герольд яростно звенел цепью, призывая к тишине, а тем временем плут в сверкающем костюме вышел из-за стола и встал рядом со Стейном.
– Говори, Эйкен Драм! – вымолвил король, когда шум стих.
Коротышка сорвал с головы шляпу и раскланялся. Пока он разглагольствовал, его тонкие умственные импульсы обрабатывали сознание аудитории. Слова Эйкена показались всем очень убедительными, обезоружили даже закоренелых скептиков.
– Понимаю, друзья, мое предложение удивило вас. Само предприятие вы воспринимаете как неслыханную наглость с моей стороны и к тому же никак в толк не возьмете, откуда мне известно про монстра Делбета, чтоб я, едва прибыв к вам, решился на его ликвидацию. Вам это кажется невероятным, не так ли? Какой-то ничтожный серебряный торквес, без году неделя, а туда же
– берется за то, что до сих пор не удавалось даже вашим прославленным рыцарям!
Позвольте объяснить вам, как обстоит дело. Я не такой, как все люди! Уверен, вы еще не встречали мне подобного. А великан рядом со мной – мой друг. И я боюсь, что добрейшая королева права: он не из тех, кому серый торквес продлит жизнь. Жесткие приемы вашей военной школы сотрут всю целительскую работу, которую малышка Сью Гвен и леди Элизабет проделали у него в мозгу для оздоровления травмированной психики. Я хочу спасти Стейна и потому забираю его у вас. Но взамен просто обязан предложить вам справедливую компенсацию.
Вот только что вы изо всех сил пытались заглянуть в мое сознание. Но вам не удалось! Никому, даже королю Тагдалу! Элизабет, и та уже не может меня обследовать. К вашему сведению: торквес, который нацепили мне в Надвратном Замке, спровоцировал цепную реакцию в моем мозгу, и ее уже не остановишь. Что, страшно? Вот и вашему лорду Крейну было страшно. Но не бойтесь! Я не собираюсь причинять вам зла. В сущности, мне нравится почти все, что я вижу в вашем мире, и чем больше я в него вживаюсь, тем светлее мне рисуются наши совместные перспективы. А посему позвольте мне высказаться до конца, прежде чем дадите волю своему страху и попытаетесь меня прихлопнуть. Хотите верьте – хотите нет, но я намерен удвоить, утроить, удесятерить ваше нынешнее величие.
Но сначала о Делбете. Я видел шаровые молнии в мозгу короля Тагдала и из чистого любопытства обследовал его, пока мы ели, пили и развлекались. А когда начались торги, я сказал себе: «Почему бы и нет?» И, согласно вашему обычаю, предложил свои услуги. Уверен, что смогу вырвать с корнем угрозу фирвулагов. Так что думайте, братья по разуму! И вы, Верховный Властитель! Я лишь на мгновение покажу вам, что растет и набирает силу внутри моего черепа. А уж ваше дело решать, как ко мне относиться: как к союзнику или как к слуге…