Еще четыре года длилась гражданская война на необозримой территории Китая — от безводных пустынь на севере до гималайских ледников. Тридцать лет продолжались бои в Индокитае, а на вьетнамских границах спокойствие не установилось и поныне. Помимо классовых и политических противоречий на этом самом населенном континенте земного шара обнаружились и специфические черты, в других местах так остро не проявлявшиеся. Азию, колыбель великих религий и родину трех четвертей человечества, разъедали раздоры, национализм, различия в жизненном укладе, обычаях, психологические комплексы и всевозможные амбиции.
Древнейшие нации не были объединены ни языком, ни культурой, ни даже расовым единством. Индийцы, китайцы, малайцы, персы, турки и арабы пережили периоды славы и упадка; но слишком часто величие их государств покоилось на закабалении других. Традиционное недоверие преобладало над симпатиями, так что на континенте осталось не так уж много правительств, которые могли не опасаться кого-либо из своих соседей.
Большинство политиков обращались к прошлому, из которого черпали силу и которым питали свое честолюбие. Будущее, полное подводных рифов, трудностей и вопросов, тонуло во мгле.
Конечно, и Азия изменилась с той поры, когда в ней побывал Сноу: ряд конфликтов удалось разрешить, другие можно было бы приглушить без вмешательства извне. Однако как удивительно близки в Южной и Восточной Азии порох и цветы мака!
Беспокойная зона протянулась от Турции до Тонкинского залива на 5200 километров. В нее входят горные склоны Анатолии и плоскогорья Ирана, ущелья афганского Гиндукуша и пакистанское пограничье, Кашмир, индийский Ассам и государство племени ва, а также вся полоса китайско-вьетнамской границы. На стыке разных культур соперничают полярные интересы, правительства часто не могут контролировать отдаленные участки собственной территории, расположенные в горах или джунглях. Во многих местах стреляют и вооружаются, неуверенность в сегодняшнем дне заслоняет мысли о будущем.
И на всей этой огромной территории производят наркотики.
Опиум для миллионов
Чтобы понять обстановку в Азии, достаточно сказать, что во многих азиатских странах с незапамятных времен наркотики играли ту же роль, что в Европе спиртные напитки.
Вино с Кипра, из Греции и Иберии в амфорах перевозили римские галеры. Пиво веселило германцев еще во времена Юлия Цезаря, а славяне познакомились с медовухой раньше, чем с письменностью. Такие растения, как хмель, виноград, жито, сахарная свекла, яблоки или сливы, превращались в напитки, дарящие веселое настроение и забвение. С древности они также составляли основу прибыльной экономической отрасли и были источником доходов правителей, феодалов и церкви.
Наркотики, привозимые в Европу из заморских стран, не получили особого распространения даже после Великих географических открытий. Европа с удовольствием пила китайский чай и турецкий кофе, лакомилась какао, имбирем, гвоздикой и перцем, но отвергала листья коки. Производство табака распространилось на Балканах и в североамериканских колониях, но даже самых заядлых курильщиков марихуана не прельщала.
Тайные опиумные притоны в Лондоне или Париже посещали только моряки, представители богемы да юные искатели острых ощущений. Лишь в Манчестере в XIX веке потребление опия на некоторое время распространилось и среди фабричных рабочих, но здесь он скорее играл роль «няньки»: спешащие на работу матери порой совали младенцам жвачку с несколькими каплями одурманивающей жидкости, чтобы ребенок без них подольше поспал. Однако власти быстро вмешались. На нашем континенте наркотики существовали только как дань моде или снобистская прихоть.
Но на обширных территориях Азии, где не растет ни хмель, ни виноград, климат благоприятствует произрастанию сырья для наркотиков. Алкоголь был дорог, да и пророк запретил мусульманам его употреблять. Но под рукой всегда были наркотические растения.
В тропических странах под Гималаями наркотики были источником немалых доходов правителей, и те, разумеется, поддерживали их производство.
Мэсалонг. Деревня, затерянная в горах, не родилась бы без кораблей Ост-Индской компании, посланных в Кантон два столетия назад. Выбор места для его постройки был определен не только стратегическими соображениями, но и интересами тайных обществ и интригами в генеральных штабах.
Двадцатилетняя история Мэсалонга, наполненная стрельбой, наркотиками и шпионажем, связана с историей Китая и основанием Гонконга, с событиями в Таиланде, Бирме и Лаосе, с вьетнамской войной. Без этого ее невозможно понять. Для упрощения мы можем разделить наш исторический экскурс на шесть глав, хотя многие из описываемых здесь событий происходили одновременно и были взаимосвязаны. Каждая глава изображает один из ликов действительности.