Резкий звук тревоги пажа заставляет меня снова бросить книгу. Я оглядываюсь на него как раз вовремя, чтобы увидеть, как Галиция входит в мою комнату. Прежде чем мальчик успевает увернуться от нее, она выхватывает стопку писем из его рук. Когда она поворачивается ко мне лицом, выражение ее лица - смесь недовольства и неверия.
– Ваше Высочество. Вы просто говорите «войдите» всем, кто появляется у вашей двери, или это особый случай глупости?
Мои щеки пылают. Мой язык кажется неожиданно толстым.
– Я... ну
– Вы, ну, что? – Она качает головой. – Он мог быть кем угодно, принцесса. Он мог убить вас еще до того, как вы успели закричать.
Мои брови скептически изогнулись.
– Он? Мы смотрим на одного и того же мальчика? – Мой взгляд скользит по странице. – Без обид.
– Без обид, – слабо шепчет он.
– Меня не волнует, насколько слабым или неэффективным он может казаться... – Ай, Галиция, давай не будем словесно кастрировать мальчика прямо у него на глазах. – Угроза может исходить даже из самого безобидного на вид источника.
– Он работает во дворце, – указываю я. – Очевидно, что он не представляет угрозы.
– Как вы можете знать наверняка? – возражает она. – Насколько вы знаете, он не террорист, который украл дворцовую форму и пробрался внутрь с единственным намерением убить вас, пока вы спите.
Паж выглядит так, будто он может обмочить свои плиссированные флотские брюки.
– Честно, мэм, я здесь служащий...
Застывшая тишина взорвала комнату.
Я вздрогнула. Называть такую крутую особу, как Галиция, мэм равносильно обращению к высокопоставленному военному генералу парень. Так просто не принято. Паж, похоже, осознает свою оплошность, так как он краснеет и начинает, заикаясь извиняться.
– Простите, я не... это было не...
– Вы можете идти. – Она отстраняет его, не отрывая от меня взгляда. Он убегает так быстро, что остается лишь пятно на ткани темно-синего цвета, когда он исчезает в коридоре. Честно говоря, когда Галиция наступает на меня, мне хочется последовать за ним.
– Слушай, мне жаль, что я не проверила, убийца ли он, но, если честно, если бы он был убийцей, ты серьезно думаешь, что у меня был бы шанс отбиться от него? Тот факт, что он у моей двери, в моем номере, означает, что он уже прошел через дюжину существующих мер безопасности. Как много я могу сделать в этот момент, чтобы не дать ему перерезать мне горло?
– Если у вас такой менталитет, зачем вообще нанимать меня? Если вы собираетесь просто перевернуться и умереть при первых признаках опасности, то какого черта я здесь делаю? Или эта ваша гвардия принцессы просто для показухи?
– Конечно, нет! – Мой пульс набирает скорость. – Я прекрасно понимаю, что не являюсь экспертом в вопросах самозащиты. Именно по этой чертовой причине ты мне и нужна!
– И я сделаю все возможное, чтобы защитить вас. Но это не только значит, что вы будете защищать меня. Это также означает научить вас определять угрозы и защищаться от них, даже если вы одна. Даже если вы прижата к стене, безоружна, нападающий приближается, а помощи не видно.
У меня скрутило живот.
– Для протокола, я очень, очень, очень надеюсь, что этого никогда не случится.
– Для протокола? – Ее выражение лица смягчается, а резкость уходит из ее тона. – Мы с вами на одной волне в этом вопросе, принцесса.
Наступает долгая тишина, пока мы смотрим друг на друга. По правде говоря, я немного растеряна - прошло много времени с тех пор, как меня так ругали. Давно никто не относился ко мне так, как будто я обычная студентка колледжа - девушка, которая ошибается, просчитывается и иногда нуждается в том, чтобы ее направили в нужное русло, для ее же блага.
С тех пор как на мою голову водрузили эту корону, большинство людей, с которыми я сталкиваюсь, либо хотят возвести меня на пьедестал, либо дергают меня за ниточки, как марионетку, либо вообще скрываются от моего присутствия. Враги пытаются манипулировать мной; незнакомцы фанатеют от меня, как от знаменитости; сотрудники выражают откровенный страх, что я собираюсь бросить их в подземелья замка при малейшей провокации. (Я уверена, что у нас больше нет замковых подземелий, но это не имеет никакого значения).
Как принцесса, как Ее Королевское Высочество Эмилия Виктория Ланкастер, для большинства людей на планете я неприкасаема. Даже Симмс и Леди Моррелл, со всеми их критическими замечаниями и упреками, облекают свой гнев в вежливые слова и скрывают свое разочарование под хорошо отработанными банальностями. Но моему новому телохранителю, похоже, наплевать на королевские протоколы. И она определенно не боится обидеть меня, высказывая свое мнение.
Это освежающая перемена.
– Зачем ты это сделала? – неожиданно спрашиваю я.
Ее светлые брови поднимаются.
– Почему ты согласилась работать на меня? – Я качаю головой, в замешательстве. – Все остальные следовали приказам Бейна. Все остальные решили, что я не стою тех неприятностей, которые неизбежно вызовет дезертир из королевской гвардии... Так что. Почему? Почему ты рискнула?
Она долго молчит. Я почти уверена, что она вообще не собирается отвечать на мой вопрос, пока она, наконец, не вздохнула и не издала небольшой смешок.
– Парни в гвардии - большинство из них замечательные. Честные, хорошо обученные, умные. Это именно те люди, которых вы бы хотели видеть в своей шестерке на вражеской территории, когда у вас кончились патроны. Они, без сомнения, готовы получить пулю за вас. Но это не значит, что они были в восторге от перспективы вступления женщины в их ряды.
– Серьезно? Это не 1950-е годы, ради бога. Женщины больше не обязаны сидеть дома и готовить запеканки.
– Поверьте мне, некоторые из парней дали понять, что считают, что мне больше подходит стоять за плитой, чем держать в руках смертоносное оружие.
– Это так по-сексистски. Ты прошла те же тесты. Ты прошла ту же подготовку. Ты заслужила свое место в гвардии, как и они.
Она пожимает плечами.
– Это не имеет значения. Женщинам в отраслях с преобладанием мужчин всегда придется работать в два раза больше, чтобы доказать, что они добились своего на основе заслуг. Знаете, сколько раз меня спрашивали, не проспала ли я свой путь в подразделение? Знаете ли вы, сколько инструкторов спрашивали меня, не заблудился ли я, когда я явилась сдавать тесты на физическую подготовку? Сколько из них качали головами, улыбались и называли меня милашкой, когда я говорила, что хочу стать первой женщиной-офицером Королевской Гвардии?
Во мне вскипает гнев; я возмущаюсь от ее прозвища.
– У каждого в отряде есть прозвище, – продолжает Галиция. – Бейн выбирает их в первую неделю службы - что-то вроде ритуала дедовщины. Йейтс носит очки, поэтому он Глазок. Андерсон родом из крошечной горной деревушки, поэтому он - Альпа. Риггс - наш лучший стрелок, поэтому он Яблочко. В общем, вы поняли.