Похоже, что так называемые обыватели не разделяют его неодобрения моего жаркого поведения. На самом деле... им это даже нравится. Каждый день, когда я выхожу из лимузина Rolls Royce, чтобы выполнить очередное королевское поручение, толпа ожидающих становится немного больше. И намного громче.
Раньше я осторожно улыбалась и проходила мимо них, не останавливаясь, чувствуя себя неловко в центре такого внимания. Но со временем и практикой это стало легче.
Сегодня, когда я выхожу из учебного центра «Бутон Розы», небольшой благотворительной организации, где я провела утро, беседуя с учителями и вспомогательным персоналом об их недавно полученном королевском гранте, я приостановилась, чтобы поприветствовать собравшихся на тротуаре.
Смотрите! Это Эмилия!
Боже мой, это она!
Принцесса Эмилия! Сюда!
Вы действительно встречаетесь с графом Лундом?
Я замедляю шаг, двигаясь вдоль очереди людей, улыбаясь и пожимая руки на ходу. Время от времени я останавливаюсь, чтобы спросить чье-то имя или откуда они родом. Большинство живет здесь, в Васгаарде, но некоторые приехали из самых дальних уголков Германии, чтобы провести предстоящий праздничный сезон в столице. Места, о которых я никогда не слышал, а тем более не посещала.
Увендон, Яарлсбург, Хантон, Саалк.
На полпути к ожидающему лимузину я останавливаюсь, чтобы сказать молодому парню, что одобряю его регбийную майку - «Кавальерс» тоже моя любимая команда. Его лицо озаряется ликованием. Я уже наклонился, чтобы спросить его о любимом игроке, когда сквозь толпу прорезался едкий голос.
– Ланкастерская сучка!
Резкие слова едва успевают прозвучать в моей голове, потому что через секунду что-то мокрое ударяет меня по щеке.
Слюна, понимаю я, и меня охватывает ужас. Кто-то плюнул на меня.
– К черту корону! – снова кричит мужчина, каждое слово наполнено ненавистью, которая меня ошеломляет. – Ты слышишь меня, шлюха? Дни монархии сочтены!
Я поднимаю глаза, чтобы поискать источник ярости, но времени нет - мои охранники сомкнулись вокруг меня: Галиция с одной стороны, Риггс с другой. Их руки лежат на моих бицепсах, направляя меня прочь от сцены. Мне удается лишь мельком взглянуть на нападавшего: лысый мужчина средних лет, которого я никогда в жизни не видела. На его черной рубашке изображен знакомый мне антимонархический символ - львиный герб, разделенный надвое красным мечом. Его темные глаза, кажется, прожигают меня насквозь, даже когда его окружает группа охранников с оружием наизготовку.
– Фашисты! – продолжает кричать мужчина, пока они прижимают его к земле. – Ланкастерская мразь! Вы, блять, заплатите! Вы все заплатите!
Онемев от шока, я не сопротивляюсь, когда Риггс практически запихивает меня в машину. Как только дверь захлопывается, мы отъезжаем от обочины с визгом шин, достаточно громким, чтобы заставить меня вздрогнуть.
Проходит целая минута, прежде чем мое колотящееся сердце замирает, и еще одна, прежде чем я понимаю, что Симмс сидит напротив меня, его лицо бледно от шока, пока мы мчимся назад к дворцу. Наши глаза встречаются, и я вижу свой собственный ужас, отраженный в его взгляде.
Не говоря ни слова, он залез в пиджак и достал вышитый носовой платок. На мгновение я в замешательстве смотрю на него.
Его взгляд переходит на мою щеку.
– Здесь немного...
Ох.
Не обращая внимания на то, как дрожат мои пальцы, я протягиваю руку и хватаю ткань. Мои глаза закрываются, когда я вытираю плевок незнакомца со своей щеки. Его слова повторяются в моих ушах по кругу.
Ланкастерская сучка!
К черту корону!
Я трясу головой, пытаясь прогнать воспоминания.
– Не позволяйте ему беспокоить вас, принцесса, – говорит Симс, голос которого звучит довольно неустойчиво. – Он был явно не в себе.
Я пытаюсь почувствовать уверенность в его словах. Это бесполезно. Я не могу избавиться от новой уязвимости, которая, как кулак, сжимает мое сердце, пока мы мчимся по повороту за поворотом, а вдалеке ревут сирены.
– Он не выглядел невменяемым, – бормочу я, вспоминая острую ненависть в его глазах. – Он просто казался... яростным.
– Опасным, – поправляет Симмс.
– Если бы он действительно хотел причинить мне вред, он мог бы достать нож или пистолет. Одно небольшое движение, и я была бы мертва. Но он этого не сделал. – Я качаю головой. – Я думаю, он просто хотел устроить зрелище. Унизить меня, а не причинить мне боль.
– Я призываю вас не тратить ни одной мысли на этот вопрос, Ваше Высочество. Этот человек уже под стражей. К тому времени, как мы вернемся в замок, Бейн с ним разберется.
– Разберется с ним? – Мои брови приподнялись. – И как именно он с ним разберется?
– Вам не о чем беспокоиться.
Мой рот открывается, но тут же закрывается. Я хочу возразить, потребовать, чтобы он рассказал мне больше... но я даже не знаю, с чего начать и какие вопросы задать. И даже если бы я это сделала, Симмс, вероятно, не стал бы мне отвечать.
Всегда держит меня в неведении.
Всегда укрывает меня от правды.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть в окно, чувствуя странную тревогу - и не только из-за остатков слюны, которые я все еще чувствую на левой скуле.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
ДВЕРЬ в мою комнату распахивается без стука. Я поворачиваюсь со своего места на террасе, чтобы увидеть Хлою, врывающуюся в двери, ее лицо искажено гримасой беспокойства.
– Подруга! Какого черта! – Она опускается на диван рядом со мной и обхватывает меня за плечи, обнимая до костей. Она удивительно сильная для такой худенькой девушки.
– И тебе привет, – говорю я, слегка хихикая, когда возвращаю ее объятия.
– Ты в порядке?
– А почему бы и нет?
Она отстраняется, чтобы заглянуть мне в глаза.
– Может быть, потому что какой-то придурок напал на тебя сегодня?
– Откуда ты об этом знаешь?
– Об этом пишут во всех новостях. Сумасшедший мужчина плюет на любимую принцессу. Страна поднялась на дыбы. У них есть видеозапись с места происшествия и все такое. Он здорово тебя отделал, насколько я могу судить. – Она морщит нос, изучая мое лицо - предположительно в поисках следов слюны. – Ты ведь приняла душ после этого?
Я закатываю глаза.
– Твоя забота очень трогательна.
– Послушай, я просто не хочу, чтобы у тебя оказалось какое-нибудь странное венерическое заболевание, связанное со слюной. Это может быть новой формой биомедицинской войны. Никогда не знаешь.