— Как это вам удалось развеселить отца? — весело смеясь, спросила Сибилла. — Вы только посмотрите на него. — Она указала на Хендрика, который танцевал с какой-то дамой.
— Почему бы вам не спросить его об этом? — предложил Людольф, хорошо зная, что художник никогда не назовет истинную причину своего веселья.
Сибилла насмешливо посмотрела на Людольфа.
— Алетта так и сделала. Отец сказал ей, что вы собираетесь купить портрет сборщика налогов.
— Да?
— Я думаю, это маловероятно. — Сибилла обвела взглядом роскошно убранный зал. — С какой стати вам вешать картину с портретом человека, к которому вы не испытываете ни малейшей симпатии?
Людольф добродушно рассмеялся, решив про себя подтвердить ложь Хендрика и действительно купить картину.
— Возможно, именно поэтому я и куплю «Сборщика налогов». Я могу повесить картину, скажем, перед навозной кучей или, наоборот, перед самой дорогой вещью в доме. Это будет славная шутка.
Сибилла захихикала:
— Вы просто невыносимы!
— Признайтесь, что таким я вам и нравлюсь!
Сибилла кокетливо посмотрела на Людольфа, по сразу же переменила тему разговора.
— Неужели Амалия может уснуть в таком шуме?
Людольф догадывался, куда клонит девушка.
Алетта уже напомнила ему о данном в начале вечера обещании, но Людольф сделал вид, что не расслышал ее слов.
— Она плохо спит и в абсолютной тишине. А почему вы спрашиваете?
— Вы сами сказали, что мы сможем повидаться с Амалией. Она сделала все возможное, чтобы собраться с силами и присутствовать на банкете. Ужасно, что она сейчас абсолютно одна, и никто не догадался к ней зайти.
У Сибиллы хватило мужества признаться себе, что, окажись на банкете какой-нибудь бойкий юноша, ей и в голову бы не пришло подумать об Амалии. И все же она искренне привязалась к своей новой подруге и от всей души жалела, что та лишена возможности присутствовать на празднике и сейчас сидит у себя в комнате в обществе одной лишь Нелтье.
Людольф стал лихорадочно соображать. Предположим, он отведет сестер в покои Амалии. Он был убежден, что никому и в голову не придет обвинить его в смерти жены. Но почему бы лишний раз не подтвердить свою непричастность и не пойти вместе с девушками в комнаты жены, чтобы, ничего не подозревая, обнаружить там скончавшуюся от страшной болезни Амалию? Людольф мог побиться об заклад, что Сибилла закатит истерику, а ему самому ничего не останется, как мужественно переносить обрушившееся на него горе. Кроме того, уже давно пора выяснить, почему его так долго не зовут к Амалии.
— Ну, что ж, когда танец закончится, позовите сестер, и я провожу вас к Амалии. Потом мне придется вернуться к гостям, а вы останетесь с ней.
Когда музыка смолкла, Сибилла тут же побежала за сестрами. Людольф тоже хотел последовать за ней, но к нему подошел Хендрик и преградил путь.
— Я надеялся, что мы сможем поговорить несколько минут с глазу на глаз, — многозначительно сказал он.
Людольф с трудом скрыл свое раздражение. Угораздило же этого художника привязаться к нему в такой решающий момент!
— Я понимаю, что вам не терпится узнать все подробности, но с этим нельзя спешить.
— Я полностью в вашем распоряжении. Мне к вам зайти?
— Да. Желательно, чтобы нас никто не беспокоил и тем более не смог подслушать. Приходите завтра в три. Для меня это время не слишком удобно, но я отложу другую встречу.
Хендрик с радостью принял предложение Людольфа. Он видел, как дочери вместе с Людоль-фом направились в комнаты Амалии. Недолго думая, Хендрик пошел в гостиную, где стояли карточные столы и игра шла полным ходом. Хендрику очень хотелось играть, но человек, погрязший по уши в долгах, мог быть только зрителем.
Людольф открыл дверь в комнату Амалии, девушки стояли у него за спиной. С ужасом он увидел, что кушетка пуста, а ярко-красная атласная подушка валяется на полу. После небольшой паузы он сказал:
— Как я и предполагал, Амалия легла спать. Подождите секунду, я сам схожу к ней в спальню.
Девушки видели, как Людольф подошел к двойным дверям спальни, из которых вышел низенький мужчина в черной одежде и белом парике. Франческа и Сибилла cpазу же узнали в нем доктора Маттеуса, который часто навещал Амалию.
— Гер ван Девентер, — обратился он к Людольфу. — Я пришел сюда лишь несколько минут назад и хотел вас найти. Боюсь, у меня для вас очень печальная новость.